Клинок Стэллы - стр. 9
– А насколько знаете? – спросил Глеб.
– Вы хотели спросить, как давно я с ними не общался? – Иван Иванович хитро посмотрел на Глеба, и добавил, ― Не скрою, давно.
– Так откуда Вам это известно?
– Я понимаю, Вам не нужна пустая болтовня. Вами управляет интерес. Конечно, если бы Вы были посланы ко мне со специальным заданием, то тогда другой разговор. Но я обыкновенный человек. Я не скажу Вам, что у меня нет на Вас времени. Тем более, после того, что случилось со мной тогда.
– Я понимаю и поэтому просто надеюсь на вашу человечность.
– Ваше чутье правильно подсказало Вам, ― Иван Иванович сменил наживку, ― вот за разговором и время пролетело. Уже почти ночь. Вы, наверное, проголодались?
– Есть немного. – ответил Глеб, глядя в ту сторону, куда зашло Солнце.
– Ну, может тогда в гости заглянете?
– Если не возражаете.
– Тогда скоро пойдем. У меня тут верша стоит. Я ее этак через полчасика выну. Ничего?
– Да не вопрос.
– А сейчас, небольшой костерок. А то прохладно.
Иван Иванович потер руки, собрал удочки. Поплавка все равно уже не было видно. Десятка два приличных карасей было в садке. Вовсю пели кузнечики, когда Иван Иванович разжег костер.
– Ночной воздух всегда свежий, ― произнес он, – бодрит. А иногда и с ног валит! – произнес он, увидев от души зевающего Глеба.
– Да это я так, после вашего рассказа попробуй уснуть! Я-то думал, что вся эта история с иммуноандроидами, какой-нибудь специальный заказ, а это всего на всего открытие частного характера. А скажите мне откровенно, почему Вы стали участвовать в нем? Почему помогали Кириллу?
– Это так важно для Вас?
– Да, это важно. Важно знать, почему Вы пошли на это. И не говорите мне об ученом интересе. Я думаю, что вами двигало что-то иное.
– Что, например?
– А не могло это быть чувство эгоизма?
– В каком смысле? Я чего-то не понимаю. При чем тут эгоизм? Я сам поначалу отговаривал Кирилла. Но он ни в какую не хотел оставлять свою затею, которая и погубила его. Мы с Таней наоборот всячески помогали ему, если так можно сказать, выжить в сложившейся ситуации, не более.
– Хорошо, допустим, а что тогда двигало Вашим другом?
– Кириллом? Вот тут-то как раз эгоизм и присутствовал. Правда, я не знаю, насколько это вообще можно назвать эгоизмом. Насколько я знаю, он вообще был влюбчивым человеком. А вот взаимности не было никогда. Да он вообще был не от мира сего. Философ, фантазер, сказочник. Вот в итоге и дофантазировался. После того, что я пережил, уверяю – мысль все-таки обладает чем-то. Чем – не ведаю. Мы просто не готовы ее понять. Вернее, понять ее механизм действия. Мы же не видим эту нематериальную субстанцию. Как мы можем тогда оценить ее работу, воздействие? Единственное, можем увидеть ее воплощение через труд человека. Любая работа в общем-то, особенно у творческих людей.