Клинок из черной стали - стр. 90

Под ногами у них захрустел снег, затем они шагнули под навес из сосновых веток; на столбах, поддерживающих крышу, висели корзины с подковами и поврежденными частями доспехов. Кузнец, облаченный в кожаный фартук, стоял спиной к ним в дальнем конце мастерской, возле заваленного различными изделиями стола; искры летели во все стороны, когда он бил по наковальне огромным молотом. Гын Джу вежливо попытался привлечь внимание мастера, но не добился успеха, и тогда Мрачный окликнул так громко, что сам испугался. Кузнец оторвался от работы и оглянулся, его глаза казались черными, словно мгла в глубине Врат, а длинные усы больше подошли бы сому, чем чисторожденному.

Общаться с этим кузнецом оказалось намного сложнее, чем с первым, из-за языкового барьера и нежелания Мрачного посвящать Гын Джу в подробности своего дела. Но у варвара не было другого выбора, поскольку усатый толстяк, хмуро смотревший на гостей в отблесках пламени кузнечного горна, ни слова не понимал ни на непорочновском, ни на кремнеземельском. С тех пор как Мрачный очутился в Кобальтовом отряде, он стал лучше говорить по-имперски, но все же не так хорошо, чтобы обойтись без изрядной доли пантомимы. Учитывая сложность вопроса, было бы удобней довериться Гын Джу, чем самому излагать просьбу, рискуя быть неправильно понятым.

Гын Джу все удивленней таращил глаза, пока Мрачный рассказывал, что именно собирается сделать с дедушкой; в прошлый раз он оставил стража добродетели у палатки, когда беседовал с понимающей непорочновский язык женщиной-кузнецом. Видя, насколько потрясли мальчишку его объяснения, он уже решил отказаться от своей затеи, как вдруг ажурная маска колыхнулась от тяжелого вздоха. Гын Джу резко кивнул, обернулся к теряющему терпение кузнецу и затараторил по-имперски, как будто с рождения знал этот грубый язык. Когда он закончил, кузнец усмехнулся, и зубы Гын Джу под маской тоже оскалились в улыбке. Они обменялись еще несколькими гортанными фразами, затем страж добродетели подошел к Мрачному, и даже сквозь маску было видно, насколько юноша воодушевлен.

– Он слышал об этой технике – она называется «святой сталью», – начал Гын Джу, и едва ли не приятней, чем сама новость, прозвучали слетающие с его губ слова на почти чистом кремнеземельском. До этого непорочный не подавал виду, что способен хотя бы поздороваться на северо-восточном торговом, а теперь он вдруг заговорил, словно продавец специй из Рега. – Хотя сам он никогда не делал ничего похожего. Но я тоже читал об этом, так что вместе мы должны справиться.