Клинок из черной стали - стр. 48
– Марото, да! Марото, да!
Дальше стало еще хуже. Даже общими усилиями монстры не могли поднять варвара высоко над землей, и он постоянно бился то головой, то задницей о корни и поваленные деревья. Его доспехи – потертый жилет и юбка из полос кожи – слабо защищали от шипов и колючек. Выждав подходящий момент, Марото попытался вырваться, но добился лишь того, что его снова избили, а когда он обмяк, понесли дальше сквозь заросли и сырые лощины, пока не спустились в темный грот, переходящий в пещеру, куда не проникал солнечный свет. Воздух сделался затхлым, теплым и соленым, трескотня похитителей эхом отдавалась от невидимых стен, а тяжелый звериный запах, исходивший от этих подобий человека, мешал сосредоточиться. К тому же Марото теперь колотился башкой не о замшелые бревна, а о твердый известняк.
Если все закончится каким-нибудь торжественным обедом в честь дорогого гостя, Марото согласится считать дурное обращение своеобразным обрядом инициации. Но на это мало надежды.
Прошло тысячелетие, прежде чем они снова выбрались на солнце, и еще целый век, пока глаза Марото привыкали к яркому свету. Наконец он разглядел синее небо и зеленое море, над которым монстры раскачивали его взад-вперед. Их намерения были предельно ясны.
Тут в Марото проснулся демон. Уж если суждено умереть, то, драть твою мать, глупо не прихватить с собой двух-трех палачей.
Но было уже поздно. Едва он собрался укусить чью-то волосатую лапу, как чудища отпустили его. И Марото взлетел в небеса.
Лишь на несколько секунд. Затем притяжение поймало его в свои сети – и выступ крутой скалы исчез из вида, вместе с толпой смеющихся и танцующих обезьяноподобных монстров. Невеликая милость, но Марото принял ее с благодарностью. Он падал так быстро, что ветер свистел в ушах, и все же варвар попытался перевернуться в воздухе, чтобы не удариться о воду животом, как в прошлый раз. То, что ему хватило времени на этот маленький подвиг, не предвещало ничего хорошего, совсем ничего… И когда Марото перевел взгляд с нагромождения скал к бегущим навстречу волнам, у него все еще оставалось в запасе несколько секунд, чтобы подумать о неизбежной смерти.
Он мог вспомнить всю свою жизнь, взвесить все победы и поражения, оставшись наедине с собой перед самым концом.
Вместо этого он очистил голову от любых мыслей, закрыл глаза и сделал мощный вдох. В глубине души Марото так и остался оптимистом.
Упав в ту мелкую лужу, он чувствовал себя так, будто ударился о камень: больно, но терпимо. На этот раз падение ногами вперед в морскую воду сильно походило на удар кувалдой по пяткам. Опускаясь все глубже в волны прибоя, Марото был уверен, что его ноги раскрошились, точно куриные косточки в зубах истосковавшегося по еде обжоры. Наконец он открыл глаза и увидел, что его затянуло на такую глубину, куда не проникали лучи солнца. Как это символично, Марото Свежеватель Демонов, что ты нашел себе местечко, недоступное для света. Теперь, когда погружение замедлилось, весь вопрос в том, успеешь ли подняться на поверхность, прежде чем разорвутся легкие?