Клинок флибустьера - стр. 6
Вон она старалась, держала квартиру в чистоте и порядке, стол всегда накрыт был, как полагается, с салфетками и стаканами для воды. И что? Да ничего; оказалось, что мужу на все это наплевать, хоть и звал он ее всегда своей домовитой хозяюшкой. А вот ушел к другой, и никакого хозяйства ему не нужно.
– Эй, ты чего? – пробился к ней встревоженный, озабоченный голос гостьи.
Она отобрала у Милы нож и усадила за стол.
– Эх, под такую закусь бы бутылку! Может, у тебя есть?
– Есть! – неожиданно для себя сказала Мила. – Вино есть хорошее и водки, кажется, немного осталось.
Гостья наложила ей на тарелку ветчины, и маринованных огурчиков, и фаршированных орехами баклажанов, и еще внушительную порцию салата с мясом. Мила сама его не любила – слишком жирное все, но заказывала для мужа.
Сейчас гостья сказала, что под это все обязательно нужно выпить водки, а вино уже потом.
Водка обожгла горло, Мила закашлялась и вдруг ощутила зверский голод. Они поели, потом выпили еще.
– Меня вообще-то Клавой зовут, – сообщила гостья. – Имя свое ненавижу, но вот живу. Назвали меня в честь прабабки. Уж не знаю, стоило ли ребенка в ее честь называть, а только она была Клавдия Арсеньевна, и у меня отец как раз Арсений. Ну вот меня и назвали Клавдией.
– Это еще что, – усмехнулась Мила. – Я вот вообще Милица.
– Как? Милиция?
– Милица.
– Да ты что? Есть такое имя?
– Представь себе, есть. Родители откуда-то его выкопали и выпендрились. Что в школе было – страшное дело.
– Милицией дразнили? – понимающе усмехнулась Клава.
– Ага. И ладно бы еще мальчишки. Так училка в начальных классах так и звала: «Милиция, к доске!»
– Досталось тебе! – Клава наливала вино.
Мила вспомнила, что вино это она покупала для праздника, для трехлетней их с мужем годовщины, а где сейчас муж? Ушел от нее к другой…
– Эй, ты чего? – спросила Клава.
У Милы уже слезы текли по щекам, и она вытирала их рукавом халата, потом она выпила еще вина и завыла в голос, и Клава гладила ее по спине и говорила, что все пройдет, рано или поздно все пройдет, а Мила не соглашалась, утверждая, что такая любовь, как у нее, не пройдет никогда, что муж, уходя, разбил ей сердце и теперь она не может даже дышать в полную силу.
Прошло какое-то время, бутылка опустела, Клава заварила кофе, ловко и уверенно управившись с крутой Милиной кофеваркой, они выпили кофе с остатками ликера, найденного опять-таки Клавой в буфете, но перед этим съели еще жареную курицу, которая совершенно засохла в микроволновке, так что Мила все порывалась звонить в ресторан и требовать с них обратно деньги.