Клинок чести - стр. 19
Привычные методы могли не сработать. Окружающий мир изменился слишком сильно – эпоха Сэнгоку Дзидай минула сотни лет назад, а неумолимое время изрядно изменило проживавший в этих землях народ, особенно поизмывавшись при выдумывании новых привычек, вкусов в одежде и особенностей поведения. Раствориться в толпе Котаро не смог бы при всём желании.
Силовой прорыв виделся синоби единственно верным решением. Мастер Огня и Дыма считал себя способным преодолеть жидкое оцепление солдат, даже если те смогут оказать серьёзное сопротивление. Котаро откровенно скучал и позволил себе небольшое развлечение – подошёл к решению проблемы творчески…
«Всевидящее око» видеокамеры синоби спалил с особым удовольствием – короткая тонкая струя пламени превратила её в сплавленный воедино кусок пластмассы, стекла и микросхем. Серия из ещё нескольких «огненных стрел» подпалила скудный интерьер палаты, превратив её в очаг зарождающегося пожара. Люди всегда боялись этого бедствия, и, как считал Котаро, этот страх не мог так просто сгинуть из их памяти. И всё же современность смогла преподнести синоби очень неприятный сюрприз.
Взвывшая противопожарная сигнализация затрезвонила на весь этаж, порождая цепную реакцию среди больничного персонала и больных. Люди хлынули в коридоры, пришпоренные объявлением, данным по интеркому:
– Внимание! Пожарная тревога! Это не учения. Пожарная тревога! Всему персоналу приказано оказать содействие в эвакуации! Внимание! Пожарная трево…
Напустив полную палату густого чёрного дыма, Котаро направил его и в ближайший коридор, где косматые клубы должны были посеять дополнительную панику. Создав необходимую панику и суету, синоби уже собирался приступить к следующему этапу своего плана, когда в палату ворвался закреплённый за ней санитар. Приметив пациента-подопечного, застывшего в самом эпицентре пожара, санитар не долго думая применил достижение прогресса – окатил Котаро пеной из огнетушителя. Качественно, с ног до головы, превращая ошалевшего от такого обращения синоби в грубое подобие снеговика, слепленного из липких хлопьев стабильного раствора из мелких пузырьков с высоким содержанием диоксида углерода.
Останавливаться на достигнутом «спаситель» не стал. Пригнувшись, он коршуном накинулся на пациента и, ухватив за шиворот больничной пижамы, на буксире потащил вконец охреневшего Котаро в коридор. Тем временем температура возгорания достигла того уровня, на котором срабатывала система тушения.
Струйки льющейся с потолка воды окончательно уверили гостя из средневековья в творящейся вокруг него чертовщине. Взревев, как раззадоренный тореадором бык, синоби вывернулся из рук санитара и побежал, на ходу теряя куски пены, смываемые с него падающей сверху водой. Освещение в коридоре замерцало, сменяясь тревожным красным светом аварийных ламп, который то гас, то загорался вновь, погружая уже опустевшие помещения больничного этажа то в сумерки, то в декорации фильма ужасов. «Ужастиков» Котаро смотреть не доводилось, поэтому такая обстановка поневоле вызвала у него некий дискомфорт.