Клиника верности - стр. 27

Пока была жива теща, все разногласия как-то сглаживались. И борщи, и пироги, и теплое душевное общение, и даже поцелуй на дорожку Илья получал от Ларисы Петровны, а жена, полностью освобожденная от бытовых проблем, была тогда к нему терпимее.

Когда же они осиротели, обстановка в семье накалилась. Илья требовал, а жена поступала, как большинство людей, которым для душевного комфорта необходимо переложить вину на кого-то другого. Отказывая ему, она говорила, что не считает возможным обихаживать мужа не потому, что ей лень, а только лишь потому, что Илья недостоин этих забот. Она не может оставить работу, ведь Илья приносит в дом так мало денег, а вскоре, возможно, будет приносить еще меньше, ведь неизвестно, сколько времени может продержаться в начмедах такое ничтожество, как он (по расчетам жены это время давно уже вышло). Нельзя исключить, что Илья вовсе бросит ее одну с дочкой ради другой женщины, ведь он беспринципный и сексуально озабоченный. Она может полагаться только на себя и не имеет права рисковать карьерой, на ней ребенок, и она должна быть уверена, что сможет прокормить его в любой ситуации.

Тамара так и работала на кафедре микробиологии, лечебной деятельностью не занималась, и Илья Алексеевич с превосходством клинициста не считал ее труд настолько изматывающим, чтобы у женщины после сидения за микроскопом и чтения лекций недоставало душевных сил ласково встретить мужа с работы. Кроме того, он не понимал, почему, если конец трудового дня по штатному расписанию в шестнадцать часов, а до дому двадцать минут пешего ходу, нужно приходить в восьмом часу вечера, за несколько минут до него, а то и позже. Писать диссертацию можно и дома, был убежден Илья Алексеевич, ибо сам поступал именно так.

Иногда его мучила бессонница. Он вставал ночью, осторожно прикрывая дверь, выходил на балкон курить, потом пил чай на кухне, пытался заниматься, но в одуревшую без сна голову ничего не лезло. Возвращался в постель и маялся, ворочался, пытаясь уснуть, надеясь, что жена почувствует его беспокойство и проснется. Но за много лет совместной жизни такого ни разу не случилось. Он смотрел, как она спит, аристократически лежа на спине и сложив руки поверх одеяла, и думал, что давно превратился для нее в обузу, в некий бездушный атрибут, который необходимо иметь в хозяйстве и кормить невкусным супом для поддержания реноме достойной семейной женщины. Других применений себе как мужу и отцу Илья Алексеевич в их семейном укладе не находил.

Почему ему много лет казалось, что к дочери Тамара относится иначе? Почему не понимал, что жена родила Алису в первую очередь для того, чтобы иметь полное основание презрительно отзываться о бесплодных женщинах?