Клиника в роще - стр. 21
Вера пригляделась и отчетливо увидела небольшую вмятину чуть повыше левого виска гиганта. Шевердук продолжил:
– Может быть, вы вспомните: полтора года назад в Москве объявился маньяк, который душил людей стальной проволокой. В газетах тогда поднялась страшная шумиха.
– Да, я читала, но сейчас уже плохо помню.
– На счету Часовщика восемнадцать трупов, – сказал Шевердук. – За час до ареста он выследил в парке целующуюся парочку, набросил им на шею проволоку и тянул до тех пор, пока стальная нить не срезала несчастным влюбленным головы. А потом поднял головы с земли и отправился гулять по городу. Так его и взяли.
Вера смотрела на Часовщика с ужасом. Словно почувствовав ее взгляд, верзила обернулся. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
– Он объяснил, почему убивал?
– Он не проронил ни слова с момента ареста.
– Он не глухонемой?
Шевердук усмехнулся.
– Мы проверили его голосовые связки и слуховой аппарат. Все в полном порядке.
– И все же он не говорит… – задумчиво пробормотала Вера, пристально разглядывая лысого грузного гиганта. В ней начал просыпаться врачебный азарт. – А у людей, которых он убивал, было что-то общее? – спросила она вдруг.
– Только одно – все его жертвы были молодыми. Старики его не интересовали.
– Может быть, ему не нравилось смотреть, как люди стареют? – предположила Вера. – Вот он и спасал их от старости. Единственным доступным ему способом.
– Я тоже так думал, – отозвался Шевердук. – Убийство как акт милосердия… Но все это лишь наши с вами догадки. Мы должны помнить о двух вещах. Первая – перед нами сидит страшный убийца. Вторая – он очень опасен.
– Есть еще третья вещь: перед нами сидит больной человек. И мы обязаны ему помочь. Как давно он в клинике?
– Полтора года. На вид Часовщик сейчас практически безвреден. Но кто знает, что творится у него в голове?
– Какой диагноз ему поставили?
– Единственно возможный – аутизм.
Вера посмотрела на Шевердука удивленно.
– Вы хотите сказать, что вот этот человек – аутист?
Шевердук едва заметно пожал плечами:
– Мы применили несколько методик, пытаясь диагностировать заболевание. Но случай оказался слишком сложным. Можете считать его шизофреником, если вам так легче.
Шевердук покосился на широкую спину Часовщика и вздохнул.
– Если у парня и есть галлюцинации, то он ничего нам о них не рассказывает. Он не проявляет видимого беспокойства, с утра до вечера возится со своими часами и молчит. За те полтора года, что он находится у нас, не издал ни звука. Я даже не слышал, как он кашляет или чихает.
Глаза Веры разгорались все ярче.