Клиника одиночества - стр. 22

– Вот! Мороженое! А я должен бежать. Прямо сейчас, извини.

– Что случилось?

– Зоя Ивановна едет оперировать, я с ней.

– Это обязательно?

– Спрашиваешь! – На счету была каждая секунда, но он все-таки привлек Любу к себе. – Если я сейчас же не поеду, она, как настоящая добрая фея, превратит меня в тыкву.

– Хоть бы хрустальный башмачок оставил! – В Любином голосе ему отчетливо послышалась насмешка.

Люба знала, что Зоя, так поспешно бросившая ее в незнакомой компании, обязательно зайдет извиниться. Поэтому она спокойно дожидалась подругу, чтобы в непринужденной обстановке выведать все о своем загадочном воздыхателе.

Люба приготовила салат оливье, купила любимого Зоиного печенья и держала свет во всех комнатах включенным, чтобы Зоя не подумала, будто она легла спать.

Соседка робко позвонила в дверь в одиннадцатом часу.

– Проходи. Ты с работы?

– Угу. – Зоя опустилась в кресло и протяжно, не стесняясь, зевнула. – Устала ужасно.

– Посиди пока, я ужин подам. Можно курить.

Поблагодарив рассеянным кивком, Зоя достала из сумочки сигареты.

– Вроде я есть не хочу. Минералки только если или сока.

Люба поспешила на кухню. По сравнению с Зоей она всегда казалась себе бездельницей, и когда та приходила в гости, старалась получше ей угодить.

– Вино будешь? – крикнула Люба, и Зоя, в одних чулках, не выпуская сигареты изо рта, появилась в дверном проеме.

– О, плитка холодненькая, как приятно… – Зоя немножко походила по кафельному полу кухни и примостилась на табуретке. – Давай свое вино. – Она энергично потерла лоб, и несколько прядей выпало из сложной прически-башни. – «Вчера котов душили-душили… душили-душили…» – процитировала Зоя «Собачье сердце». – Устала я, как сволочь! А кроме тебя, никто не пожалеет, вина не нальет! Ты, пожалуйста, не сердись, что я тебя бросила у Розенберга! Нужно было тебя с собой забрать, но я как-то не додумалась. Диану попросила, чтобы она о тебе позаботилась. Она позаботилась?

– Да.

– Ну и ладно. А мне как позвонили дежурные врачи, как начали визжать, что больной помирает, так у меня сразу посторонние мысли из башки вынесло.

– Зоя, я совершенно не обижаюсь.

Люба достала высокие узкие бокалы, бросила в них по кубику льда и наполнила золотистым вином. Делая ремонт, она оборудовала невесть зачем устроенную в стене нишу под бар, теперь приходилось держать в доме несколько бутылок элитного спиртного. Правда, недавно в гости заходили коллеги, и от всех запасов осталось только полбутылки муската.

Подруги чокнулись и выпили. Зоя залпом, Люба – глоточек.

– Так грустно жить одной, – начала она издалека.