Клим. Путь волка - стр. 24
Верных, послушных.
- Зависть это, Баян. Плохая зависть. – Маленькая степная ведунья качала головой, смотря на него, своими кошачьими глазами.
Не любил её слушать, Баян. Смотреть в глаза её не любил.
Боялся… Что то было такое в них, дикое, чистое, что заставляло его отводить взгляд.
Что то было, в этой дикой степной ведунье такое, что не трогал её Баян. И сына её, что родила она от Вольки, не трогал.
Сам не трогал и никому не давал.
Защищал. А почему? И сам незнал.
- Не тронь князя, Баян. Ещё можно судьбу изменить. – Оюун подошла, как всегда не заметно.
- Уйди…- Баян поморщился, - Уйди!
- Кровь родная… не тронь- Оюун дотронулась до его руки.
- Не твоё дело, Оюун. – злоба плескалась в его глазах, грозя вспыхнуть огнём и затопить все вокруг.
- Нет, Баян. Моё… Здесь я живу. Рядом с вами. Моё это дело.
- Уйди- сдерживая себя и избегая смотреть на Оюун, прошипел Баян. – Иначе забью и тебя, и сына.
Тихий вздох рядом и торопливые шаги подсказали , что ушла ведунья.
- Глупая баба! – он сплюнул и поморщился, боясь признаться самому себе в том, что Оюун, бередит его душу, будит в ней, что то тёплое и светлое, то, от чего, ему казалось, он давно избавился.
Баян хотел сделать переворот тихо. Без лишнего шума и крови.
Убрать князя и его сына. Княжну себе оставить. Зачем ему злить южного князя? Нет… ему нужен союзник.
Он женится на молодой вдове и родит она ему сына…
Баян старался не мелькать во время боя, чтобы не привлекать к себе внимание. Вроде как, не он виноват в гибели князя.
Что то пошло не так… Когда начал гореть терем, Баян, глядя на огонь вдруг почувствовал боль. Такую, как будто невидимая нить в груди рвется, оставляя кровоточащую рану.
Он вспомнил, как играл с ним Мирослав, когда Баян, совсем ещё маленький был. Как вырезал ему деревянных солдатиков. Как, после смерти матери, сказал, что никому в обиду не даст его, Баяна. Потому что Брат.
Отступила чернота, выпустила лучик совесть и стало Баяну так больно, что сдавленно вскрикнув, он бросился к покоям Мирослава.
Остановить! Не допустить! Права была, Оюун… Родная кровь… не вода это…
Влетел по ступеням, и понял, что опоздал.
Мирослав лежал поверженный, но не побежденный.
Рядом с ним, лежали его, Баяна, верные воины, так же как и остальные, подкупленные им.
- Мирослав- простонал Баян, падая на колени перед братом. – Прости…
- Как же так, брат…- раздался рядом тихий шёпот, - Я же.. верил тебе.
Затуманенный близкой смертью, взгляд Мирослава жалил. - Ты же брат мой… - он замолчал, тяжело переводя дух. – Как мог?
Баян зажмурился, избегая смотреть в глаза брата.