Клим Драконоборец и Зона Смерти - стр. 30

Тихо ступая, Клим приблизился к двери и заглянул в комнату. Там было полно женщин; Омриваль сидела в кресле, ее окружали с десяток фрейлин, а в середине будуара стояла ведунья госпожа Хоколь с сосиской в левой руке и аппетитным карасиком в правой. У ее ног сидел хатуль мадан: уши торчком, усы шевелятся, морда умильная. Рядом с ним поднос, но пустой. Возможно, он предназначался для карася или сосиски.

Супруга графа Ардалиона была, как обычно, в строгом синем платье до пят и темной кружевной мантилье. Волосы длинные, темные, взор суровый, губы строго сжаты. Но, судя по тому, что руки ее были заняты, колдовать она не собиралась.

– Я сказала, пой! – Голос госпожи Хоколь был повелительным и звонким. – Королева желает послушать. Пой, нечисть полосатая!

– Ммне могу-уу! – провыл хатуль мадан.

– А сосиску хочешь?

– Очень! И ррыбку!

– Тогда пой! – Хоколь опустила карасика. – Направо иди и песнь заводи! Живо!

– Сказал, ммне могу-уу! Дуб нужен и цепь златая! Куда идти, если цепи ммнет?

– Я тебе покажу цепь! – пообещала госпожа Хоколь, снова поднимая рыбку. – В подвал отправлю с цепью на шее, и будет она не златая, а железная. Вот тогда и запоешь! – Она откусила от сосиски, прожевала и заметила: – Ммм… вкуснота какая… А тебе – крысы. Конечно, если поймаешь.

Фрейлины захихикали. Омриваль, добрая душа, пригорюнилась, – похоже, ей было жалко кота. Но обитательницы замка, даже сама королева, соблюдали правило: с госпожой Хоколь не спорят.

Ведунья заговорила, плавно помахивая то сосиской, то карасем:

– У нас в Хай Бории не капризничают и все почитают короля и королеву. Скажет королева: квакай! – будешь квакать. А не захочешь, так я помогу. – Она положила сосиску на стол и щелкнула пальцами. – Желаешь в жабу превратиться? Или в лягушку? Или все же будешь петь?

Лихо она его дрессирует, подумал Клим. Цирк дедушки Дурова, и только!

Хатуль мадан пошевелил усами, принюхиваясь то к сосиске, то к рыбке. Потом промурлыкал:

– В жабу ммне надо, не террплю жаб. Так и быть, спою. Но сегодня я ммне в голосе.

– Мы переживем, – пискнула юная фрейлина Дана. – Только песня должна быть про любовь!

– Непрременно, – согласился кот и, задрав хвост, взревел дурным голосом: – Мальчик хочет в Тамбов, чики-чики-чики-та!..

Две фрейлины лишились чувств, Омриваль побледнела, а госпожа Хоколь выронила рыбку. Кот тут же ее оприходовал.

Ведунья пришла в себя и гневно топнула ногой.

– Просили про любовь! Без всяких чики-чики! Другую давай!

– Это и есть прро любовь, только в дрругой рреальности, – сообщил кот, облизываясь. – И дрругих песен у нас тоже есть. Мрр… мрр… сейчас на писк настрроюсь… вот так: – Маррмеладный мой, я ммне пррава, поцеловала, обнимала…