Клетка из слов - стр. 4

Я дрожу и кутаюсь в полотенце. Мне показалось, что этим утром здесь было как-то по-особенному, но нет. Мир везде одинаков. Точь-в-точь как в школе.

– Увидимся, – кидаю я им и ухожу по тропинке. Чувствую их взгляды у себя на спине и начинаю взбираться вверх по склону. Камни не прекращают злобно свистеть, и я стараюсь поскорее убраться с их глаз и от этого звука, которые как будто дополняют друг друга. Иду прямо домой и еще долго не выхожу. Я остаюсь внутри после того, как они поднимаются с пляжа и проходят мимо коттеджа; остаюсь и после того, как их шаги затихают где-то посреди холма, на полпути к дороге.

Интересно, какие между ними отношения: встречаются ли они, было ли у них это? Но я слишком мало знаю об этом, чтобы определить на глаз. Он прикасается к ней с привычной непринужденностью, но они ведут себя недостаточно романтично – не так, как я ожидал после всех просмотренных фильмов.

Здесь я планировал вести дневник каждый день. Но я не хочу записывать то, что случилось сегодня утром. Несколько раз умываю лицо ледяной водой перед завтраком, чтобы мама и папа не увидели ни красных кругов под глазами, ни каких-то других признаков слез.

Я так отчаянно хочу домой, что почти ощущаю это желание на вкус. Вспоминаю свое насиженное место в городской библиотеке в конце одного из длинных столов и лампы под зелеными стеклянными абажурами, отбрасывающие круги теплого света. Там можно разобраться со всем на свете.

– Поехали, чемпион, – говорит мне отец. – Отличная возможность выбраться. Не будешь же ты сидеть у себя в комнате все каникулы.

Так что я отправляюсь с ним за покупками в Кастин[3]. Что еще остается делать?

Я жду, пока он закончит свои дела на почте, и тоскливо смотрю на мешки с кормом для птиц, сваленные у центрального магазина. Мой взгляд продолжает бесцельно блуждать по главной улице. Иногда проводить время с семьей очень одиноко.

С другой стороны улицы, напротив жизнерадостного бело-синего магазинчика, со скрипом тормозит пикап. «Свежая рыба» – гласит надпись сбоку. Грузовик весь ржавый и побитый – обшивка продавлена и почти прорвана в местах былых столкновений. Видимо, алкаш, – со знанием дела думаю я. Мне на ум приходят строчки: «Жизнь у моря так же безжалостна к краске, как и сурова к душе». Может быть, потом запишу.

Из грузовика выпрыгивает тощий человек в куртке. Он нагружает себя холодильниками и ящиками, и через секунду до меня доносится запах сырой рыбы. Я с интересом наблюдаю за мужчиной в куртке. Он держится очень свободно и разгружает грузовик быстрыми отточенными движениями, время от времени сплевывая в канаву струнку коричневого сока.