Размер шрифта
-
+

Клетка для соловья - стр. 7

– Теща не твоя забота, – отмахнулся от него Трунов. – Я к ней Никифорыча приставлю. Ты его знаешь. Он профи, Бродского ей почитает, Лермонтова, будет на глазах держать. А Лите надо в школу ходить, в универ на курсы ездить, в общем одну отпускать нельзя, но от охраны она сбегать будет. А ты присмотришь!

– Я что нянька? – возмутился Горецкий.

– Ты мой лучший друг, – возразил Марк, – и единственный, кому я могу доверить жизнь и безопасность Секлетиньи!

Они поговорили еще немного, но основное было уже сказано. А на следующее утро Соловей надел «черепашку», косуху и отправился к домику Маргариты Александровны – знакомиться с подопечными!

Глава 3

Секлетинья сидела в своей комнате, и с грустью рассматривала письменный стол, заваленный тетрадками, блокнотами, стикерами и прочим бумажным хламом. Весть о скором переезде ее не обрадовала. Выпускной класс и так напряженное время, а теперь еще нужно решить, что стоит взять с собой в новый дом, в новую жизнь. Что будет с ее любимыми обоями в облаках и феечках? Стоит ли тащить несколько скетч-блокнотов с цветными страницами? Пастель? А как же фортепиано? Не то, чтобы Секлетинья часто открывала инструмент в последнее время – отчетный концерт прошел еще в мае, но этот монстр, покрытый черным лаком, был частью ее жизни с четырех лет!

Бабушка тоже вздыхала в своей комнате. Она не собиралась отдавать внучку зятю, но и расставаться с домом, в котором прожила столько лет, было тяжко. Сколько памятных вещей хранили эти стены! Маргарита Александровна листала альбом в толстой плюшевой обложке и привычно тихонечко разговаривала с дочерью:

– Видишь, Милечка, как все обернулась. Может ты и права была. Не забыл твой Марк ни тебя, ни вашу девочку…

Ее шепот прервал рев мотора у ворот и громкий свист и крик:

– Эй, хозяйка!

Помянув недобрым, но весьма витиеватым словом разных проходимцев, Маргарита Александровна отложил альбом, одернула домашнюю блузку с элегантным бантом у горла, и вышла на дорожку. Клеточка выбежала быстрее бабушки – в домашнем сарафане, босиком, с растрепанной косой до пояса.

– Бабуля, кто это?

– Не знаю, детка, постой тут, я выясню, – с напускным спокойствием ответила бабушка, открывая калитку.

На площадке у ворот стоял мотоцикл. Рядом стоял великан в агрессивном черно-алом кожаном костюме. Его шлем небрежно висел на руле, а теплый ветерок трепал длинные каштановые волосы, собранные в хвост. Ухоженная борода и усы придавали незнакомцу сходство с Джеймсом Момоа.

– Добрый день, – рокочущим баритоном сказал мужчина, – меня зовут Антон Горецкий. Финн… То есть Марк Трунов просил меня присмотреть за вами, пока он в отъезде.

Страница 7