Классициум (сборник) - стр. 29

– Более чем удивительные речи для человека, занявшего второе место на пьедестале этой символической бессмысленности, – заметил Клерфэ.

Лилиан хотела ему ответить, но ее взгляд скользнул куда-то за спину Клерфэ. Выражение ее лица изменилось. Клерфэ обернулся. К ним, неслышимый в грохоте помывочных агрегатов, приблизился Иммерту. Клерфэ непроизвольно напрягся, глядя в желтые, как у кошки, глаза марсианина. Но его смуглое лицо ничего не выражало, словно и сейчас на нем была золотая маска.

– Ничего удивительного, – сказал Иммерту. – Только человек, думающий так, может выиграть эту гонку.

Он подошел к Лилиан, плавно опустился на одно колено, взял ее кисть в свою и коснулся губами ее руки – грязной, потной и замызганной грязью. Затем так же спокойно поднялся и направился прочь. Клерфэ окликнул его.

– Что вы, собственно, хотели этим сказать? – спросил Клерфэ.

Высокий марсианин смерил его взглядом.

– Я изучил вашу культуру жестов, и я выразил именно то, что хотел, – ответил Иммерту.

Лилиан улыбнулась.

– Преклонение? Восхищение? – уточнил Клерфэ.

– Да, – кивнул марсианин. – Она – идеальный кормчий. Есть старая легенда, где говорится о том, что если корабль находил своего кормчего, он мог не только катиться по земле, но и летать в небесах.

Лилиан засмеялась и обняла Иммерту:

– Я рада, что вы не сердитесь.

Марсианин улыбнулся и ничего не ответил.

Каждый круг был лишь немногим больше трех километров. Но трасса проходила по улицам Алюминиум-Сити, как раз по центру города, обегала гавань, шла по холму, на котором стояло казино, и сворачивала обратно. Во многих местах ширины шоссе еле хватало для обгона, дорога почти сплошь состояла из виражей, двойных виражей, поворотов в форме шпильки и поворотов под острым углом. Надо было проехать сто таких кругов – свыше трехсот километров, а это значило, что водитель корабля должен десятки тысяч раз переключать скорости, растопыривая пальцы на твердых лепестках штурвала, тормозить, трогаться с места, снова переключать скорости, тормозить и снова трогаться.

– Настоящая карусель, – смеясь, сказала Лилиан Клерфэ. – Хуже, чем гонка в каналах под дождем. Там, по крайней мере, мы всё время двигались по прямой или по широкой дуге.

Тренер что-то крикнул.

– Уже начинается, – сказал Клерфэ.

Он помог Лилиан застегнуть у горла белый комбинезон. Затем вынул из кармана кусочек дерева и похлопал им сперва по машине, а потом себя по руке.

– Готово? – крикнул тренер.

– Готово.

Лилиан поцеловала Клерфэ. Он выполнил все обряды, положенные по ритуалу. Клерфэ сделал вид, что плюнул на корабль Лилиан, имени которого она ему так и не открыла, и на ее комбинезон от Диора, пробормотал заклятие, созданное будто бы еще марсианами, потом протянул руку с двумя растопыренными пальцами по направлению к шоссе и к навесам, где находились другие машины, – это было ettatore, специальное заклинание против дурного глаза. Клерфэ пошел к выходу. Лилиан смотрела ему вслед. Он торопился занять свое место на трибунах и поэтому почти бежал.