Класс. История одного колумбайна - стр. 20
Мама тоже на удивление быстро взяла себя в руки, и однажды, в один из самых обычных дней, на пороге их дома появился Михаил Викторович. Шумный, самоуверенный, решительный, бескомпромиссный. И буквально с первой встречи он не упускал возможности продемонстрировать свое превосходство по сравнению с отцом по всем фронтам, что, нужно отдать должное, ему удалось.
Отец был молчалив и больше слушал, Михаил Викторович любил находиться в центре внимания, он разговаривал без умолку, то и дело вставляя остроумные шуточки и анекдоты. Отец, хоть и считался технарем по профессии, практически был бесполезным в решении бытовых проблем вроде подтекающего крана или перегоревшей розетки. Михаил Викторович же был, что называется, спецом широкого профиля и легко мог починить любую мелочь в доме. Как-то между делом он даже отметил, что занимался дизайном квартир. С первых дней своего появления он затеял в их доме глобальный ремонт, параллельно начав приводить в порядок дачу.
Но все это делалось с неким косвенным подтекстом – мол, «видали, каков я? Что бы вы делали без меня?!» Вообще, Михаил Викторович обожал, когда к нему шли с просьбой. Оказывал помощь он не сразу, заставляя обратившегося к нему некоторое время терзаться переживаниями – а вдруг не выгорит? И решалось все в итоге со снисходительным покровительством и завуалированным намеком «будет время – отработаете».
Даже внешне отчим давал несколько очков форы покойному папе. Отец начал рано лысеть, носил очки, был худощавым, с узкими плечами и нескладной фигурой. В противовес ему Михаил Викторович своей внешностью напоминал работягу с лесоповала – крепкий, широкоплечий, с крупными мускулистыми руками, загорелый, с густым ежиком седеющих волос. Если уж копать глубже, то отчим превзошел отца даже по фамилии. Фамилия вообще была для Дмитрия одной из самых болезненных тем, она словно красной нитью проходила через всю его жизнь, чуть ли не с того момента, как он себя помнил.
Он носил фамилию отца – Шлангин.
Что могло быть хуже для парня?! Он ненавидел собственную фамилию всей душой.
«Шланг, шланг!» – смеясь, дразнили его в детском саду.
«Шланг, завяжись узлом!» – кривлялись дети во дворе.
Он надеялся, что в школе обидное прозвище останется в прошлом, но ничего подобного, шутки не исчезли, они стали даже еще злее.
«Шланг, а как у вас принято: сосать, качать или брызгать?»
К слову, у отчима была фамилия Кротов. Тоже не дворянская, но уж куда лучше, нежели «шланг».
За спиной отчима уже был один брак, разведенная жена со взрослой дочерью остались в Белоруссии, куда Михаил Викторович регулярно высылал деньги.