Клан вампиров - стр. 5
Мариуш задумался.
Я был согласен с ним. Мне самому не терпелось поднять над головой меч отца и произнести великую клятву, данную на целую вечность. Мне не терпелось встать в один ряд со своими предками, возвысится в глазах сородичей, своих братьев, и в глазах Высших. Но каким меня запомнят в моих деяниях? Может как отца, а может и не таким… Мои мысли прервали.
– Господин, – вмешался помощник Мариуша, Роберт, – позвольте мне расспросить Владислава.
– Конечно, давай, – жуя, ответил Высший.
Роберт начал с вопроса, который мне сразу не понравился:
– Скажи пожалуйста, Владислав, ты не оставил там улик? – Он говорил про мое сегодняшнее дело.
– Нет. Я не оставляю улик. Никогда, – меня Роберт часто раздражал. Его фальшивая улыбка, словно он скрывается за фарфоровой маской, а на маске эта нарисованная улыбка, показывающая все зубы и клыки, но скрывающая ту тьму, которая находится в душе Роберта. Роберт был моложе меня, его привез Мариуш из «золотоманиакальной» Америки. Пока Мариуш был там, Роберт увязался за ним, он был сыном горнодобычика. Мариуш тоже привязался к юному парню и поэтому обратил его. Так в конце XIX века Роберт стал помощником Высшего вампира. Но его людская сущность осталась при нем. Он остался таким же трусливым и жалким подхалимом. Он меня никогда не понимал, да и я редко с ним разговаривал. А сейчас он что-то разговорился.
– Владислав, скажи, как выглядел вампир?
– Зачем повторять то, что итак известно было. Вампир: Сергей Выклушко, гражданин Беларуси. Эмигрант, нелегально пересек границы нескольких стран. Обратился 5 лет назад, т. е. в 2007-ом…
– Владислав, а как он тебе? – Он перебил меня.
– Обычный нищий, грязный, вонючий и наглый, как ты.
– Ха-ха-ха! – Рассмеялся Мариуш.
Роберт замялся. А я усмехнулся.
– Ладно… спасибо, – сказал он спустя минуту, в течение которой Мариуш неугомонно и необычайно по-человечески хохотал.
– Мне нужно увидеть кое-кого – сказал я.
– Хорошо, – отсмеявшись, Мариуш встал, – Роберт, за мной.
Они ушли. Я остался один. Через минуту я стал вновь разглядывать обеденный зал, как делал это в детстве. Мне всегда нравилось смотреть на огромный портрет отца. Картина висела над старым камином, который был газовый и не работал. Использовать дрова никто не хотел, поэтому камин уже долгое время стоял без работы, прислонившись, как старый дед к стене. Он стал олицетворением всего поместья клана, камин был как будто живым: все его уважали за возраст, и, хотя в нем уже лет сто не было пепла и сажи, его все равно с усердием чистила наша экономка, Клавдия.