Клан Пещерного Медведя - стр. 57
– Эбра! Дай мне попить! – направляясь к женщинам, властным тоном произнес он. В душе он все же побаивался, что мать заставит его принести дрова. Фактически он становился мужчиной лишь после вечерней церемонии.
Эбра взглянула на сына глазами, полными гордости. Ее родной мальчик сегодня исполнил свой долг и стал мужчиной. Она быстро вскочила с места и поспешила к ручью, кичливо поглядывая на женщин, дескать: «Смотрите все, какой у меня сын! Ай да мужчина! Ай да бравый охотник!»
Материнское рвение и гордость за сына польстили ему не меньше, чем смущение Оги, которая при виде его склоняла голову и провожала восхищенным взглядом. Довольный ответом Эбры, Бруд сменил оборону на благосклонность и довольно проурчал.
Огу глубоко потрясла смерть матери, погибшей вскоре после своего мужчины. Девочка, их единственный ребенок, была нежно любима обоими. Эбра относилась к ней хорошо, но Ога побаивалась Брана. Он оказался строже мужчины ее матери, к тому же на его плечах лежал тяжкий груз ответственности. Пока Клан искал пещеру, Эбра больше всего заботилась о муже, а до осиротевшего ребенка почти никому не было дела. Как-то вечером, увидев, что Ога сидит одна и отрешенно смотрит на костер, Бруд опустился на землю с ней рядом. Сердце девочки забилось от радости: гордый юноша, почти мужчина, впервые в жизни удостоил ее вниманием. С тех пор она жила одной мечтой – вырасти и стать женщиной Бруда.
Теплый солнечный день клонился к вечеру. Ни одно дуновение не нарушало лесного покоя. В тишине, кроме жужжания мух, слышно было лишь, как женщины рыли яму для жарения мяса. Эйла сидела рядом с Изой, глядя, как та ищет в своей сумке красный мешочек. Весь день девочка ходила за женщиной по пятам, теперь же Изе предстояло удалиться с Мог-уром, чтобы совершить кое-какие приготовления к завтрашнему ритуалу, в котором целительнице отводилась важная роль, – теперь он уже непременно должен был состояться. Она отвела светловолосую девочку к женщинам, копавшим неподалеку от пещеры яму, которую позже предстояло оградить камнями, чтобы костер в ней мог полыхать всю ночь. Утром в него поместят освежеванную, разделенную на четыре части и завернутую в листья тушу зубра, прикроют сверху травой и слоем земли и оставят печься до позднего вечера.
Рытье ямы было долгим и утомительным делом. Заостренными палками лишь взрыхляли землю, после чего руками сгребали на кожаную подстилку и выбрасывали. К счастью, яма выкапывалась раз и навсегда. Время от времени ее только очищали от лишнего пепла. Покуда женщины рыли землю, Ога и Ворн под чутким наблюдением Овры, дочери Уки, собирали у ручья камни и сухостой.