Клан - стр. 16

 – взлетели к пылающему эпицентру мучений и не нашли ни крови, ни ран – только мягкую, слегка влажную марлю. Она заплакала и почувствовала, как сознание ускользает, затем снова возвращается – будто она качалась на качелях. Медленно, словно огни в ночи, на ее теле вспыхивали новые очаги боли, тянулись к поверхности кожи языками огня. Она изогнула спину, открыла рот, но крик, хоть она его по-прежнему слышала, застрял в горле. Кожу словно облили кипятком.

В ней плясало безумие, предлагая избавиться от невыносимого страдания в его объятиях, но она захрипела под невидимыми кулаками боли и попыталась прислушаться.

В любую минуту, сказал ей успокаивающий бархатистый голос. В любую минуту они вернутся – с ножами, веревками и своими грязными штуками между ног, и сделают то, что сделали с… с…

Она закрыла глаза, открыла вновь. В одном – тьма, в другом – свет. Комната словно скакала и дрожала всякий раз, как она пыталась сосредоточиться. Барабанящий по окну дождь хотел ее отвлечь, заставить поверить, что это грязный палец одного из них, но она не смотрела, даже не думала. С болью стало невозможно бороться, но это было неважно – боль значила, что она еще жива, а раз она еще жива – значит, с ней не сделали то, что, как она видела, сделали с другими – ее друзьями. Она не понимала, почему они еще не покончили с ней, никак не могла…

А потом поняла.

Это она им не позволила.

Она сбежала, инстинкт выживания взял управление на себя, затуманил мысли, сузив до одного-единственного внутреннего вопля первобытного самосохранения.

Ослабленная веревка обжигала запястья. Туповатая простодушная улыбочка ее похитителя, пока он дрожащими руками стягивал штаны. Клэр, выгибающая спину от шеста, расставляющая ноги, подставляющаяся, наблюдая, как его взгляд опускается к натертым губам внизу. Давай, иди сюда, грязный ушлепок. Пальцы искали, их кончики колола острая щепка из покосившейся поленницы позади и слева от нее. Тянулась, всхлипывала, хватала… Иди сюда. Покачивала бедрами, несмотря на боль, на унижение, наблюдала за его восторгом, когда он приближался, как выскакивает из шортов тупоносый член с поблескивающей головкой. Иди сюда… Воспоминание о друзьях, о том, что с ними сделали, охватившее ее черное пламя, боль, надрыв, ужас… гнев. Давай! И вот он перед ней, лыбится, тянется лапами к ее груди, а ее руки вдруг освободились, веревка упала на пол. Его открытый рот, глаза, неохотно покидающие тело, морщины на лбу из-за осознания, что значила рваная змея веревки на полу, затем стон, гортанный, когда она схватила деревяшку, размахнулась и…