Клан дракона. Книга 4. Исполнение - стр. 13

Издали увидев своих отцов, Дитрих и Меридия поспешили к ним. И с уже привычными улыбками встретили их суровые взгляды.

– И когда вы наконец угомонитесь? – устало спросил Уталак. – Мы же за вас так переживаем! Неужели хотя бы на несколько дней нельзя домой прилетать?

Юные драконы смутились. Когда Меридия первый раз предложила Дитриху отправиться на Лазурный остров, то услышала категоричный отказ. И хотя принц даже сам не понимал, что его побудило на такую резкость, ведь в Триниагос он до того летал без особых проблем, сама Меридия это отлично знала. Но помалкивала, сознавая, впрочем, что виться этой веревочке осталось недолго. Сиреневый же остров Дитриху за тридцать лет жизни порядком надоел. И было бы глупо ожидать, что сейчас он, получив в полное распоряжение и крылья, и любимую драконицу, не умчится исследовать все, что только можно. На самом деле Уталак и Мизраел до сих пор поражались, как Дитриху хватало выдержки держать слово и не вылетать за пределы драконьего архипелага.

– Дорогие гости! – Тем временем Геярр поднялся на возвышение перед музыкантами, которые уже всемером сидели перед своими инструментами. – Я бесконечно рад приветствовать всех и каждого из вас…

В слова Геярра даже не надо было вслушиваться – одно только звучание его голоса успокаивало и настраивало на мирный лад. Ощущение было такое, словно ты оказался рядом с кем-то, кто куда старше, сильнее, взрослее и мудрее тебя, кто позаботится и оградит от всех бед и печалей. Запоздало Дитрих удивился: как с такой харизмой у Геярра вообще могли возникать какие бы то ни было проблемы со своей знатью? Да на него сейчас не только Золотые герцоги – вся аристократия драконьих островов смотрела с такой преданностью и обожанием, что, казалось, прикажи им Золотой Хозяин броситься в море – они это сделают с улыбкой на устах и с собачьей преданностью во взглядах.

Удивленно оглядывая всех, Дитрих приметил и отца. Уталак смотрел на хозяина замка хмуро, но одновременно и с уважением.

– Ишь ты, – прошептал он, взлохматив сыну волосы, – в первый же день разум в глазах сохранил. До того никто: ни Мефамио, ни Рэй, ни Лиала… никто не мог удержаться и не попасть с ходу под его обаяние.

– Даже Аяри? – усомнился Дитрих. На его памяти любимая сестрица Аяри всегда обладала самым непрошибаемым характером, который, казалось, практически невозможно было чем-либо пронять. Уталак же смущенно замолчал. Право слово, ему и самому было неловко вспоминать первый прилет Аяри на Золотой остров. Ибо весь день она не могла оторвать глаз от Хозяина Золотого замка, когда увидела, какие противоречивые Цвета тот связал в своей душе… А потом всю ночь проплакала у него на груди, проклиная свои собственные Цвета за то, что они на всю жизнь заставили ее за любовь и нежность платить невыносимой болью.