Клан Борзых: Приёмыш - стр. 66
Глава 9
– А хорошо она его?! – с задором спросил Данила, пока мы шли в здание рядом с обелиском. – Жаль, гад не умрёт от такого.
– Она ему буквально сердце разрубила, после такого не живут. Я вообще удивлён, что он сражаться продолжил, – проговорил я, покачав головой.
– Великий дар Секача – второе дыхание, – ответил парень, с плохо скрываемой завистью. – Мало им одного дара, так у них два, как у настоящего великого рода.
– Или один дар от духа, а второй им достался во время Бедствия, – заметил идущий чуть впереди Владимир. Ольга после поединка выглядела не лучшим образом, будто из неё все силы разом выкачали, но продолжала идти на чистом упрямстве.
– Да уж, с нашим даром не сравнится, – с обидой в голосе проговорил Данила. – Верность короне – такой себе великий дар.
– Как может быть верность кому-то даром?
– В истории города были разные периоды. И верность императору и его дому, которую не нужно ничем доказывать, и которая есть просто по факту, иногда является очень весомым аргументом в любом споре. Жаль, что с того времени начали больше цениться совсем другие качества.
– Отец имеет ввиду бедствие Пожирателей разума, когда почти все рода ополчились против друг друга под воздействием тварей. И только мы остались не под контролем и действовали вместе с императорским родом. – пояснил Данила, когда я вопросительно поднял бровь. – Но от меняющих лица это не спасло. После того бедствия даже нас проверяют на артефактах.
– Да уж, повезло так повезло… – пробормотал я. – А как насчёт паразитов, которые могут захватывать тела? Такое было?
– Были вещи и гораздо хуже. Уверен, наша история будет для вас не менее любопытна, чем подробности вашей истории для нас, – вмешался идущий впереди Филинов. – А пока давайте отвлечёмся на более насущную проблему. Я видел отчёты: проверку артефактом вы прошли. Значит, должны пройти инициацию, как и все дворяне после достижения совершеннолетия. Прошу приложить ладонь к императорскому камню.
За разговорами мы как раз дошли до обелиска, стоящего в центре кремля, и я сумел в подробностях рассмотреть растущий из земли монумент. Именно так – растущий, а не построенный или возведённый. Казалось, он словно древесный росток пробился сквозь плитку и тянулся к солнышку, раздвигая её в стороны. Ориентация граней была такой же, как и у старшего брата, а по всей длине сверкали знаки.
Символы проступали сквозь хрустальную поверхность, выплывая из глубины и становясь всё более чёткими, пока не вспыхивали на самой границе, затем какое-то время плыли вверх или вниз, а потом гасли, чтобы через мгновение смениться другими. Завораживающее зрелище, кажется, не останавливалось ни на мгновение, но…