Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - стр. 13

Так я старался думать, ставя себя на место торпед, пока добирался до Бухары. На подобных Валере дебилов я насмотрелся в неволе, научился понимать ход их мысли и ничего хорошего от разбойников не ждал. Как говорил Джон Сильвер: «Знаю я вашего брата. Налакаетесь рому – и на виселицу». Зачем только Афанасьев связался с этой падалью? Даже если другой охраны не нашлось, могли бы поехать вдвоём. А так… Приходится теперь бить ноги по жаре, прикидывая план действий свой собственный и противника, чтобы успеть пересечься с ним, вернуть золото и отомстить за Петровича.

Афанасьева я нашёл уже после того, как КамАЗ с подельниками скрылся за горизонтом. Петрович лежал на буром от крови песке. По следам вокруг я понял, что его как следует попинали ногами, куражась может быть ещё над живым. Впрочем, смерть пришла быстро: Валера хоть и палил в белый свет, как в копеечку, однако в упор не промахивался. Дебилы здорово его боялись – рубашка Афанасьева была сожжена и разорвана пороховой струёй, и принял он в себя больше десятка пуль.

Я закопал труп, сходив за лопатой к могильнику. Тащить его в склеп не представлялось возможным по такой жаре, к тому же я не хотел, чтобы его нашли менты и устроили глумливое опознание. Археологу и кладоискателю более пристало быть похороненным в безвестной могиле.

В нашей палатке дебилы устроили полный разгром, спеша захватить деньги и ценности. Им удалось найти почти всю нашу наличку, но кое-какая мелочь, рассованная по карманам походного снаряжения, уцелела. Сохранились и документы. Кроме того, в записной книжке Петровича оказалась пятидесятидолларовая банкнота – мой пропуск на родину. Появилась надежда кое-как просуществовать в ближайшем будущем. Я собрал в свою зелёную холщовую сумку самое необходимое из одежды, взял записи Афанасьева, немного еды и, дождавшись заката, двинулся пешком в направлении Газли. Чуть в стороне от маршрута я заметил костёр, но приближаться не стал – это были наши рабочие. Я надеялся только, что не повстречаю никого из них на вокзале и не получу в бок отвёрткой перед самым отправлением поезда.

К счастью, путь оказался выбран верно. Часа через два меня нагнал грузовик, который бесплатно подвёз до города. Ночь я провёл на скамеечке, а утром купил билет до Бухары.

Алмазбек Юсупович встретил меня с приторной азиатской вежливостью. Во всяком случае, его тупую, хитрую угодливость я постарался принять за вежливость. Петрович наверняка заметил бы подводные камни, но для меня восточные манеры были полным мраком. Самым уязвимым местом, наверное, являлось отсутствие свиты. «Плохо человеку, когда он один». Это признак слабости. Если ты авторитет, значит, должен быть окружён челядью и ходить только с охраной. Тогда будут уважать, вернее, признавать силу и бояться. Грёбаные дикари! С каждой лишней минутой пребывания в землях варваров я всё больше исполнялся ненавистью к туземцам.