Кладбище улик - стр. 6
Вдоль ограды Кетгут понесся в сторону переулка. На ходу он достал из кармана транспортную карточку, найденную в останках Деббенуза. Если повезет, он улизнет от полицаев по узким проходам между домами и магазинчиками и окажется на площади Дерга, в финансовом центре города. А там поймает общественное такси…
Ему не повезло.
Но опасность возникла совсем не оттуда, откуда ожидалось.
Сквозь пелену дождя Кетгут даже не сразу обратил внимание на две темные, странно пригнувшиеся фигуры, притершиеся возле ухоженного подъезда одного из особнячков. Они выждали, пока он приблизится, и прыгнули. Одна – четко на опережение, вторая – блокируя отход.
Кетгут даже не сразу понял, что сбило его с ног. А когда уразумел – было поздно: он уже валялся на противоположном тротуаре, прижатый к земле огромными лапами.
Оборотни!
Причем – женщины!
Этого только не хватало для полного счастья…
Оскаленная кошачья морда разъяренной женщины в состоянии трансформации – это чрезвычайно страшно. Даже для бывалого обитателя сего бренного мира, каким мнил себя Кетгут.
Белые клыки величиной с полпальца клацнули в сантиметре возле его носа, и одуревший от такого зрелища Кетгут изо всех сил рванулся в сторону. Тщетно! Особь, восседающая на нем, оказалась довольно крупной и очень сильной. На грудную клетку давило килограммов сто.
Вдобавок ко всему самка-оборотень вдруг противно уркнула и с размаху звезданула лапой ему по виску. Мир на время померк и потерял привычные очертания…
От оглушающего удара Кетгута чуть было не вывернуло наизнанку. Он сглотнул тягучую слюну, с силой сжал веки и мотнул головой, приходя в себя.
По лицу молотили крупные капли. Давненько Истадалу не накрывал такой плотный ливень.
– У тебя есть одна попытка правильно ответить на вопрос, который сейчас услышишь, – с гортанным рыком сказала кошачья. Кетгут ощутил, как из зубастой пасти воняет гнилью, и на него накатил новый приступ тошноты. – Если солжешь, при следующем ударе выпущу когти.
Что ж. Более чем доходчиво, ничего не скажешь. Подобной силы шлепок с выпущенными когтями окажется последним воспоминанием Кетгута перед гнетущим мороком колодца жизни.
– Ты понял мою подругу? – оскалилась вторая, подходя ближе.
– Если это и был тот вопрос, на который я должен честно ответить, то утверждаю прямо и однозначно: да, понял.
Оборотни так дико зашипели, что у Кетгута мгновенно отпала охота иронизировать.
«Интересно, а эти киски не боятся копов, что преследуют меня? – подумалось ему. – Хотя… далеко не всякий вооруженный полицай решится напасть на оборотня в боевой трансформации. Тем более – на пару. А может, они вообще поставили в соседних переулках заклинание отвода глаз?..»