Кладбище домашних животных - стр. 55
Но вместо крика получился лишь тоненький выдох. Как у ребенка, который пытается научиться свистеть.
Паскоу подошел еще ближе и заговорил.
– Нельзя открывать эту дверь, – сказал он, глядя на Луиса сверху вниз, потому что Луис упал на колени. Паскоу смотрел на него с выражением, которое Луис поначалу принял за сочувствие. Но это было отнюдь не сочувствие, а убийственная терпеливость. Паскоу опять указал на груду копошащихся костей. – Не ходи на ту сторону, как бы тебе этого ни хотелось, док. Граница проложена не для того, чтобы ее нарушать. Запомни: там больше силы, чем ты в состоянии себе представить. Эта древняя сила не знает покоя. Запомни.
Луис вновь попытался закричать. И не смог.
– Я пришел как друг, – сказал Паскоу… но действительно ли он произнес слово «друг»? Луису казалось, что нет. Ощущение было такое, что Паскоу говорил на иностранном языке, и Луис понимал его только благодаря волшебству сновидения… а его бедный разум подобрал слово «друг» потому, что оно оказалось наиболее близким незнакомому слову, которое употребил Паскоу. – Твоя погибель и гибель всех, кого ты любишь, уже надвигается, доктор.
Паскоу наклонился так близко к Луису, что тот чувствовал запах смерти.
Паскоу, тянущий к нему руку.
Тихий, сводящий с ума стук костей.
Отклоняясь назад, подальше от этой руки, Луис начал терять равновесие. Его собственная рука задела ближайшее надгробие и повалила его на землю. Лицо Паскоу придвинулось ближе, заслонив собой небо.
– Доктор… запомни.
Луис попытался закричать, и мир завертелся волчком – но он все равно слышал стук шевелящихся костей в освещенном луной склепе ночи.
Человек засыпает в среднем за семь минут, а на то, чтобы проснуться, согласно «Физиологии человека» Хенда, уходит пятнадцать-двадцать минут. Как будто сон – это омут: легко провалиться, но трудно выбраться. Человек просыпается постепенно, переходя от глубокого сна к неглубокому, а далее – к так называемому «бодрствующему сну», когда спящий уже слышит звуки и даже может отвечать на вопросы, хотя сам потом об этом не помнит… или помнит, но считает это обрывками сновидений.
Луис слышал перестук костей, однако постепенно звук становился более резким, более металлическим. Какой-то грохот. Какой-то крик. Потом опять металлическое дребезжание… что-то катилось? Ну да, сонно отозвалось в голове. Покатились косточки.
Он услышал крик дочери:
– Беги за ней, Гейдж! Беги!
После чего раздался восторженный вопль Гейджа, от которого Луис открыл глаза и увидел потолок собственной спальни.
Он лежал неподвижно и ждал, пока явь – прекрасная явь,