Клад тверских бунтарей - стр. 19

– Передашь мне сообщение твоего боярина, потом мои люди тебя накормят, напоят и спать уложат. Если хочешь, они и баньку истопят.

– Банька – дело доброе. Не откажусь.

– Так и будет. Тарас!

Второй холоп вышел вперед и услышал:

– Передай Марье, чтобы еду для гонца приготовила сытную, вина хлебного из погреба достала. Сам растопи баню. До обеда гонец попарится. Постель в комнате гостевого дома. В общем, займись всем этим, дабы гонец сыт, пьян и чист был, отдохнул хорошо. Ему завтра в обратный путь отправляться. Кольке за конем уход. Уразумел?

– Уразумел, боярин.

– Исполняй! А ты ступай за мной, Лавр Кубарь.

Они поднялись в просторную горницу. Наверху тоже никого не было. Жену с дочерьми боярин с утра отправил в гости к родителям, проживавшим на Ильинке.

Комната была обставлена богато. На полу яркие дорожки, скамьи вдоль стен и у стола устланы коврами. Оконца с мозаикой из цветного стекла. Шкаф, сундук огромных размеров у русской печи. Часть горницы отделяла занавесь. Такие же висели на стене у оконцев. На столе скатерть. В красном углу иконостас. Образа в серебряных окладах, лампадка из золота. Все дорогое, чистое, соответствующее положению хозяина.

Боярин опустился на лавку у стола, показал гонцу на место напротив себя и заявил:

– Садись, Лавр, и говори.

Холоп тверского боярина насторожился и спросил:

– А тут нас никто не услышит? Всеволод Михайлович строго наказал, чтобы при разговоре не было никого, кроме нас с тобой, боярин. Дело слишком серьезное и тайное.

– Петр Тучко, купец из городка Вербеж, предупредил меня о твоем приезде. Он сказал и о серьезном деле, и о том, что разговор наш следует держать в тайне. Так что не беспокойся, я принял меры. Разве это не заметно?

– Не до того мне, чтобы смотреть за этим. Еле на ногах держусь.

– Так не тяни, говори, что велено передать.

– Дело такое, боярин. В Твери найден клад.

– Вот как? И что в этом странного или нового? Теперь люди клады часто находят, особливо там, где прежде гуляли ордынцы. Вот на Рязани их чуть ли не каждый день откапывают. Да и в других местах тоже.

– У нас клад особый.

– Чем же?

Гонец передал боярину примерно то же самое, что говорил князь Крылов Дмитрию Савельеву.

Выслушав Кубаря, московский боярин поднялся, прошелся по горнице, резко повернулся и спросил:

– А икона точно из Афона?

– Точнее не бывает.

– Откуда же Всеволод Михайлович узнал про клад, если эту историю приказано было держать в строгой тайне?

– Ее и держат. Только мой боярин Воронов в приятельских отношениях с тверским тысяцким, князем Дмитрием Ивановичем Микулинским. От него он и узнал.