Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья - стр. 79
– Так, обеспечить отдых Сысою Минеичу! А завтга, как пгидет, немедленно ко мне! – и на глазах у пораженного вестового вручил Сысою полную бутылку водки, обнял его как самого родного и близкого родственника, похлопав напоследок дружески по спине. Вестовой, не видевший давно такого приема у своего строго начальника, даже подобострастно отдал честь Сысою, когда тот проходил мимо…
Сысой такого исхода проваленного дела не ожидал. А потому, выпив всю бутылку водки, довольно хрюкнул и постучал себя в грудь, как бы показывая всем. – Ну, чо поняли кто таков Сысой?
Улегся на тахту в одежде и сапогах, как был, и больше не мучался дурными вопросами…
А Мостовой, проводив Сысоя на отдых, нагнулся над столом и быстро написал на бумажке что-то.
– Так, сгочно беги к Губчека и пегедай бумагу, чтобы сообщили мне фамилии, адгеса цагских офицегов, не поддегжавших белогвагдейцев и оставшихся в гогоде или поблизости! И без такой бумаги не возвгащайся, понял? – такого хорошего настроения у Мостового давно не было: неудачи на всех направлениях фронта сильно обескураживали его и даже ставили под вопросом целесообразность его дальнейшего пребывания в этой должности.
У Мостового, как и у Сысоя, явно не хватало профессионального военного образования. А тут такая идея: столкнуть их лбами! И усмехнулся, вспомнив своего друга. – Ну, Сысой, ну молодчина… Только тепегь это идея моя! Ладненько, господа офицегы… Вы пгошли японскую? И миговую? И, конечно, бьете нас! А как, если с вами будут воевать такие же как и вы? Только они будут нашими. Под наблюдением наших комиссагов, таких как Сысой! Вот, тогда и посмотгим, кто ково! Надо немедленно доложить эту идею товагищу Тгоцкому… Пусть поставит мне галочку где-нибудь у себя!
И довольный новой идеей, Мостовой начал набирать номер Троцкого.
2.
Конец октября 1918 года, г. Пермь.
Сысою снился страшный сон: он, как стервятник, сидит и смотрит, как валит черный дым, в котором по его наущению разделяют семьи. Мужчин, когда-то служивших в царской армии офицерами, отводят в одну сторону, а детей и женщин – в другую, огороженную колючей проволокой. Дети и женщины плачут, мужики молча сжимают кулаки и ищут глазами оружие. Над этим черным дымом летит его ангел-хранитель, белый и в человеческом облике.
Сам Сысой внизу со своими мужиками. А ангел-хранитель, жалеючи, смотрит на него сверху и, подняв к небу указательный палец, машет им, запрещая все это делать. Однако Сысой уверен – он делает правое дело, а ангелу-хранителю показывает кулак. ─ Пошел отседа, ты мене не укашшик! Чо хочу, то и ворочу!