Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья - стр. 34
– Нет! Не дадим! – дружно отвечали ему братья – монахи на каждый вопрос: глаза их горели желанием немедленно начать работу.
– Благодарю вас, братья мои… Я знал и не ошибся в вас! – закончив настройку монахов на рабочий лад, настоятель перешел к практической части. – Все, присутствующие здесь монахи, кроме двоих, будут снимать иконы и золотую утварь, и складывать в моей келье. А вы, двое, будете носить туда, куда скажу!
И палец его уперся в Терентия и еще одного монаха. Работа закипела: по мере того, как в келье настоятеля появлялись иконы и золотая утварь, двое избранных переносили их в кладовую через подземный ход, о котором никто и не подозревал…
6.
Третья неделя октября 1918 года, г. Верхотурье.
Сысой пил: неприятности одна за другой сваливались на него словно из рога изобилия.
Во-первых, в первой же атаке на Николаевский мужской монастырь был убит Петрищев. Собственно, это было все-таки не так уж и плохо: как никак льстило больному самолюбию Сысоя, но теперь вся ответственность за командование отрядом и его неуспехи свалилась на него лично, а это вовсе не входило в планы Сысоя. Гонцы от командования непрерывно требовали как можно быстрее разделаться с белыми, засевшими как заноза в этом чертовом монастыре. А у него, как на зло, ничего не получалось со взятием монастыря: все его атаки натыкались на грамотно организованную оборону.
Во-вторых, командовал этой обороной некто полковник Гришин, офицер еще царской армии. А после того, как Сысою в бинокль удалось-таки рассмотреть своего противника, кровь закипела в жилах: это был тот самый кадет, из-за которого он в юности чуть не разбился о воду при прыжке с утеса.
В-третьих, это – Дашка. И тут Сысой ничего не мог с собой поделать: к этой девке его просто тянуло как магнитом ежедневно, ежечасно, ежеминутно… И плевать ему хотелось на то, что кто-то приказывает воевать, на то, что отец ее каждый раз вставал на пути. И Сысой зло шептал. – Ну, дак яму жа и хужа! Неча было моих матку с батькой со свету сживать! Пушшай, топерча евоная дефькя кункой своёй рашшитыватси!
Поэтому с садистским удовольствием бил нещадно отца Дарьи. Да и ее саму, чувствуя, что для достижения нужного удовольствия с каждым разом все больше и больше именно этого ему и не хватает. Дарья пряталась от него, сбегала из дома, даже искала убежища у Фрола – ничего не помогало: Сысой как собака по запаху находил ее везде, избивал всех, кто становился у него на пути и снова добивался своего.
Даже Фрол не помог: Сысой без разговора вытащил маузер и изрешетил его насквозь, а потом со звериным удовольствием насиловал Дашку там, где нашел… Но и этого было мало: став фактически хозяином Верхотурья, он напивался и шел к знакомым шлюхам, где и проводил остатки ночи.