Китай - стр. 82
– И что же он сказал?
– Я процитирую его слова, заранее прошу извинить меня. Он сказал, что вы хитрый сукин сын.
– Да неужели? – Эллиот выглядел довольным.
– Я спросил его, что это значит. Он ответил, что я сам все узнаю, но я не уверен.
Эллиот помолчал, задумчиво рассматривая Трейдера.
– Если я поделюсь с вами конфиденциальной информацией, Трейдер, вы дадите мне слово, что никому не передадите мои слова? Ни вашему партнеру Одстоку, ни Риду, ни одной живой душе?
– Обещаю!
– Во сколько вы оценили бы двадцать тысяч ящиков с опиумом?
– По меньшей мере в два миллиона фунтов стерлингов. Возможно, больше.
– И вы думаете, что у британского правительства есть столько наличных денег?
– Я не знаю.
– У правительства их нет. А если бы и были, то они не дали бы. Так откуда же деньги?
– Я не знаю.
– От самих китайцев. Мы должны заставить их заплатить.
– Вы говорите про войну?
– Война – громко сказано. Китай огромен, а тут тьма народу. О сухопутной войне не может быть и речи. Но береговая оборона устарела, военные джонки, которые мы видели, неуклюжи и плохо вооружены. Любой британский военный корабль разнесет их в щепки. Вот что мы должны делать. Проще говоря, мы должны сбить их с толку.
– А потом? – спросил Трейдер.
– Знатоки истории Китая говорят, что для китайцев обычная практика – откупиться от неприятностей, если есть такая возможность. Их империя древняя и закрытая. Пока все возвращается на круги своя, им все равно. Но они ненавидят терять лицо. Я считаю, что, вместо того чтобы потерять лицо и потопить еще больше своих кораблей и разбить береговые батареи, они согласятся на скорейшие условия перемирия. Естественно, туда включат торговые уступки и репарации, которые можно направить для возмещения наших военных расходов и компенсацию нашим торговцам за опиум. Мистер Рид проницателен, и он прав. – Эллиот улыбнулся. – Британской империей правит флот.
Итак, Эллиот замышлял войну между своей страной и Китаем.
Трейдер был под впечатлением. Он привык к высокомерным военным, опытным местным чиновникам и циничным торговцам Калькутты, но это было его первым настоящим знакомством с холодным, безжалостным дипломатическим интеллектом, который стоял за всем происходящим.
Но мне это мало чем поможет, подумал он. Моя единственная надежда даже не на британское правительство, а на будущую войну против огромной империи, которой может и не случиться и в исходе которой, что бы там себе ни считал Эллиот, нельзя быть уверенным.
– У меня последний вопрос, – сказал он. – Вы знаете, что эмиссар Линь написал письмо королеве. Оно написано на корявом английском, но его аргументы достаточно ясны. Что, если ее величество согласится и встанет на сторону Китая?