Китаец - стр. 26
– Логика в ваших словах, товарищ генерал, конечно, есть…
– Ну хоть на этом спасибо, – усмехнулся Никифоров.
– Ну Назаров… – пробурчал недовольный моей наглостью Минин.
– …но я нужен им рядом, – продолжил я. – Родителям поддержка, Кате – мужчина.
– Ладно, Алексей, давай начистоту. – Никифоров резко сменил тон на серьезный. – Для себя ты решил, что хочешь этим заниматься, сразу. И ты это прекрасно знаешь. Мы бы не занимались уговорами, если бы не были уверены в том, какой ты человек и что подобная служба придется тебе по душе. И главное, хоть это звучит и очень высокомерно, но ты сейчас действительно нужен стране. Второго человека, обладающего набором твоих знаний и навыков, просто нет.
– Хотите сказать, что это мой долг?
– Если ты так чувствуешь, то – да. Как говорил Николай Константинович Рерих: «Защита родины есть защита своего достоинства».
Повисла тишина.
– Ну что мы тут в рюшечки играемся, Назаров? – вздохнул генерал.
– Я с Родиной.
С легкой улыбкой Никифоров перевел взгляд на Минина:
– Минин, вы почему его не научили думать быстрее?
– Думать быстро он и сам умеет. А быть порядочным человеком мы его не отучали.
– Ясно. Не волнуйся, первая командировка меньше чем на год. Готовьте документы. Послезавтра рейс.
Мы провели ночь с Катей. Утром, когда я провожал ее до университета, я сообщил ей о командировке. Она посмотрела мне в глаза. Погладила внешней стороной ладони по небритой щеке. Снова повисла тишина. Как-то слишком высокий концентрат этих тяжелых молчаливых пауз на отрезок времени, ей-богу! Катя коротко поцеловала и улыбнулась.
– Добегу сама, ладно? – Она сказала это с наигранной легкостью и поспешила в сторону учебного корпуса.
Я смотрел, как ее волосы развевались, а рука периодически трогала лицо в области глаз.
Дома я встретил отца в отличном расположении духа. Было видно, что он не врал, когда говорил, что хорошо себя чувствовал.
– Не отпускает оболтуса Китай! – Отец сообщил новость вернувшейся с магазина маме.
Мы на редкость тепло поболтали, и родители засобирались спать.
– Ты в баре-то рассчитался? – мимоходом спросил отец. Я хихикнул. – Ну вот, а говоришь, стал взрослый и ответственный!
Мой товарищ, менеджер бара Паша, сказал, что без проводов меня не отпустит. А я был и не против – той ночью мне все равно было не уснуть.
Мы сели с ним на Котельнической набережной. Трагедия, произошедшая в Беслане несколькими днями раньше, стала главной темой наших разговоров. Обсуждая этот ужас, мы перешли к внутренней политике. Затем – к внешней. Я думал о том, что счастлив стать тем, кто может помочь сохранности жизней людей своей страны.