Китаец - стр. 17

– Леша, знаешь, большая удача, что мы работаем вместе, – начал он. – Краснов, тот, что тебя завербовал, специалист экстра-класса. Мы тебя практически вырвали у СВР.

– Служба внешней разведки? – уточнил я.

– Да, у нее, политической разведки, – пояснил Минин.

– Странно.

– Почему странно? – поинтересовался Сергей Анатольевич.

– Да потому что в 16 лет, когда я поступал в школу милиции…

– Тебя не взяли. Я знаю, – перебил он.

Прошло уже полгода, как меня завербовали, но я до сих пор не мог привыкнуть, что обо мне все знают.

– Леш, милиция, ФСБ, разведка – это все не одно и то же, – продолжал Минин. – Перед нами стоят разные задачи, и люди под эти задачи нужны тоже разные. Тем паче пара уголовных дел, в которые ты по молодости вляпался, для милиции были основанием тебя не брать. Для нас же люди с таким темпераментом бывают незаменимы.

– Милиция не взяла, а в разведке нарасхват?

– Алексей, шутки шутками, но суть в том, что, возможно, на тебя еще выйдут люди из СВР. Ты не иди с ними на контакт. Их методы просты: сулить золотые горы, высокие зарплаты, соцпакет, статус. Для себя знай: наш статус не ниже любой спецслужбы, а деньги и всякие льготы у тебя будут и так. Парень ты не глупый, сможешь многого добиться. Пока ты будешь в загранкомандировках, мы позаботимся о твоих родных: для родителей оформим льготы, присмотрим за теми, кто тебе близок. Все согласно постановлению Совмина СССР, которое действует, между прочим, до сих пор.

– Спасибо.

– Тебе нужно было овладеть навыками, позволявшими незаметно жить и работать, добывая секретные сведения. Работай спокойно и, самое главное, обо всем докладывай. Обо всем – это значит: работа, личная жизнь, все контакты, даже если кажутся случайными, – пояснил Минин.

– И даже…

– Про случайные любовные связи особенно, – снова перебил он, прочитав по глазам мой вопрос. – Работа у нас такая. Мелочей не бывает. Мы тебе доверяем, но ты должен всегда и во всем быть честен с Центром. Ты понял? – спросил Минин, глядя мне прямо в глаза.

– Понял, – четко ответил я.

Мы попрощались.

В тот день я плохо спал и проснулся еще до рассвета от лая собаки за окном. Я заварил чай и смотрел в окно на то, как медленно просыпается город. Анализировать вчерашний разговор с Мининым не было смысла, все сказанное им было, как всегда, четко и ясно. Но не думать об ответственности, которую на меня возлагали, было нельзя. Я посмотрел во двор на неуемную собаку, которая, кажется, боролась со своими демонами.

Как уже стало ясно из истории про солдатика-разведчика, в детстве я мечтал о собаке. Но эта тема зарубалась на корню – отец уже тогда то ли впрок, то ли чтобы я не расслаблялся, называл меня безответственным и обалдуем.