Кисло-сладкое - стр. 68
Соня оглядела учиненный ею погром, развернулась и выбежала из кухни. На ходу стянула с вешалки куртку, зацепила зонт, не глядя влезла в высокие резиновые сапоги и кинулась вон из квартиры. Уже в подъезде дрожащими пальцами застегнула пуговицы и накинула капюшон. Проигнорировав лифт, ринулась вниз по лестнице. Куда мчалась и зачем – не думала. Ей важно было убежать, от сгоревшего плова, от капризной Юльки, вечно болеющего Тима, понимающего мужа и, главное, от себя.
Несколько часов она бездумно ходила по улицам. Бродила, поворачивая наугад, огибая лужи, меняя направление и возвращаясь обратно. Мир отгородился от неё потоками дождя, а она от него – слезами. Дорогу Соня не видела. Чистое везение и невероятная удача, что тогда её не сбила машина. С тех пор как родился Тим, она не видела оттенки эмоций, реальность превратилась в беспросветный, мутный туман. Соня плакала в голос и неэстетично размазывала слезы по щекам вместе с тушью. Пальцы ног превратились в ледышки, джинсы и низ куртки промокли насквозь. Зонт кое-как спасал только голову, выстуженную ноябрьским ветром, и абсолютно не скрывал от хлестких и колких капель косого дождя.
Ноги сами привели её к дому. Сняв мокрую куртку, Соня аккуратно поставила раскрытый зонт в коридоре и на цыпочках пробралась в спальню. Кирилл дремал на спине, уложив поверх себя Тимура. Тот слегка подрагивал во сне и судорожно вдыхал. Он всегда так делал после затяжного истеричного плача с икотой. Видимо, ревел. Из-за неё.
Стараясь их не разбудить, Соня прикрыла двери в спальню и направилась на кухню. На пороге резко остановилась и застыла с поднятой в шаге ногой. У стены на корточках сидела Юля и, отскребая рис от обоев, аккуратно складывала его обратно в кастрюлю. На полу плова уже не было, остались только жирные масляные разводы, будто паркет облизывал огромный сенбернар.
Соня медленно приблизилась к Юле и, опустившись на колени, молча обняла. Уткнувшись носом в её холодную влажную рубашку, Юля покорно опустила руки и всхлипнула. Обе напряженно замерли в одной секунде от повторной истерики.
Соня не выдержала первой и расплакалась.
– Юль, прости меня, прости, пожалуйста.
Та не сразу смогла ответить, ревела от всей души, заглатывая воздух большими порциями. От попыток успокоиться плач только усиливался, еще и набирал обороты.
– Мам, я… ты… не любишь… меня больше?
Соня отстранилась, положив ладони на плечи дочери, внимательно заглянула в её лицо.
– Люблю, конечно! Конечно, люблю! Юлечка, солнышко, как я могу тебя не любить? Прости меня. Я просто устала.