Кишот - стр. 44
– Для нас, молодых, вы тогда стали настоящей звездой, – сообщила ей Аретта, – очень важно, чтобы именно вы стали спикером в Палате лордов. Вы не просто женщина, вы женщина из цветных! Такое случится впервые, и это очень, очень важно!
Пришедшие к ней с официальным приглашением представители Палаты лордов принадлежали к разным партиям – так сделали намеренно, чтобы сразу продемонстрировать ей, что ее кандидатура имеет поддержку практически всех политических сил. Очень непростая коалиция, и вот сейчас самый старший из присутствующих, некогда занимавший пост вице-премьера убежденный консерватор лорд Фитч вышел из себя.
– Нет ни малейшей разницы, из цветных она или нет! – провозгласил он. – В любом случае, это крайне странное выражение. Разве не все мы цветные? А я тогда какой? Бесцветный?
– Кто бы осмелился сказать такое про вас, Хьюго? – Баронесса Алагоа не прощала сарказм. – Фактически же цветные – это те, кто постоянно – и не безосновательно! – чувствует угрозу со стороны вашей партии и ее последователей.
– Я не собираюсь терпеть эту чертову показуху! – закричал пожилой Хьюго Фитч. – И поддерживать тех, кто пропагандирует обратную дискриминацию, не собираюсь.
– Это вынужденные ответные меры.
– Это обратная дискриминация! – повторил он. – Все, что меня волнует, это чтобы ответственный пост занял подходящий человек, мне плевать, какой он будет – желтый, коричневый, синий, розовый, зеленый, черный, голубой!
– Вы плюетесь за обеденным столом этого человека, – указала баронесса. – Будь у меня такие взгляды, я бы хорошенько подумала перед тем, как приходить сюда.
– Я пришел не для того, чтобы решать здесь чертову проблему мигрантов, – неприлично громко ответил Фитч, махнув бокалом с красным вином, который, возможно, излишне часто освежал. – Учтите, если вы готовы оказать человеку поддержку только из-за цвета его кожи, вы поддерживаете врага!
– Какого именно врага, позвольте полюбопытствовать, – голос Аретты Алагоа, напротив, звучал очень тихо, – может статься, что и вас?
Слушая эту глупую мелочную перепалку, напоминающую булькающее зелье из яда и ксенофобии, которое готовят нынче все ведьмы новой Англии, Сестра поймала изумленный взгляд мужа и едва сдержалась, чтобы сидевший где-то в глубине ее души исполненный справедливого негодования украинский олигарх не прокричал во весь голос: “Какое разочарование!”
В конце концов старая Англия со своим неизменным принципом “не раскачивать лодку” все же дала о себе знать, спорящие сгладили углы, вечер закончился так, как было задумано, и гости разошлись. Сестра же по-прежнему ощущала присутствие призрака, была потеряна, а ее мысли все сильнее уходили от нынешнего политического взлета, и она падала в кроличью нору прошлого. Насколько теперь сильна ее обида на Брата? Было ли то, что нельзя простить, на самом деле совершенно непростительным или лишь отчасти непростительным? Дочь ругала ее за то, что она даже не пыталась сблизиться с Братом. Она прочитала и на удивление высоко оценила несколько бульварных шпионских романов своего дядюшки и, к сожалению, гордилась своим родством с писателем.