Киппс - стр. 11
– Ну кто? Скажи! Кто?
Сид в упор посмотрел на него и еще помедлил.
– А ты никому не скажешь?
– Могила.
– Клянешься?
– Помереть мне на этом месте!
Как ни был Киппс занят собственными переживаниями, в нем пробудилось любопытство.
Сид потребовал с него ужасную клятву.
Потом медленно, постепенно стал раскрывать свою тайну.
– Начинается с мэ, – начал он загадочно.
– М-о-д, – неторопливо называл он букву за буквой, сурово глядя на Киппса. – Ч-а-р-т-е-р-и-з.
Эта Мод Чартериз была особа восемнадцати лет от роду, дочь священника в приходе Св. Бэйвона да к тому же обладательница велосипеда, так что едва Киппс понял, о ком речь, лицо его почтительно вытянулось.
– Брось, – недоверчиво выдохнул он. – Ты заливаешь, Сид Порник.
– Провалиться мне на этом месте! – решительно возразил Сид.
– Не врешь?
– Не вру.
Киппс заглянул ему в глаза.
– Честное-пречестное?
Сид постучал по дереву, свистнул и произнес самую страшную клятву:
– Эне-бене-рас! Лопни мой глаз!
Весь мир предстал перед Киппсом, который все еще не мог справиться с изумлением, в совсем новом свете.
– И… и она знает?
Сид покраснел до корней волос, лицо у него стало печальное и строгое. Он вновь задумчиво уставился на сияющее под солнцем море.
– Я готов за нее помереть, Арт Киппс, – сказал он, помолчав.
И Киппс не стал повторять свой вопрос, он был явно неуместен.
– Я все для нее сделаю, чего ни попросит, – продолжал Сид и поглядел Киппсу прямо в глаза, – ну все на свете. Скажет кинуться в море – кинусь.
Каждый углубился в свои мысли, и некоторое время они молчали, потом Сид пустился в рассуждения о любви, о которой Киппс уже втайне тоже подумывал, но еще никогда не слышал, чтобы об этом говорили друг с другом всерьез, вот так, среди бела дня. Конечно, в заведении Вудро втихомолку происходил обмен опытом, обсуждались многие стороны жизни, но о любви романтической там речи не было. Сид, наделенный богатым воображением, заговорив о любви, открыл Киппсу свое сердце, или по крайней мере новый уголок своего сердца, не требуя при этом от Киппса ответных признаний. Он вытащил из кармана затрепанную книжицу, которая способствовала пробуждению его романтических чувств; протянул ее Киппсу и признался, что в ней есть один герой, баронет, ну прямо его собственная копия. Этот баронет – человек бурных страстей, которые он скрывает под маской «ледяного цинизма». Самое большее, что он себе позволяет, – это скрежетать зубами; тут Киппс заметил, что Сид тоже не чужд этой привычки и уж, во всяком случае, сегодня скрежещет зубами все утро. Некоторое время они читали, потом Сид снова заговорил. На его взгляд, любовь состоит из преданности и жарких схваток, и все это с привкусом тайны, а Киппс слушал, и ему мерещилось залитое румянцем лицо и прядь волос, которую то и дело отбрасывали назад.