Кинохроника. Сборник рассказов - стр. 8

Я хотел показать ей город моего детства именно таким, наполненным спокойствием подступающей зимы и мне это удалось.

Мы приехали в город, где я родился и провел свое детство, еще поздней ночью, доехали на такси до ближайшей гостиницы, и заспанная Ира смотрела в окно на пролетающие мимо огни ночных фонарей и подсвеченных зданий. Она уснула, едва увидев подушку, а я ворочался до утра. Звуки за окном были какие-то чужие, их не было в моем детстве. Десятилетним мальчишкой я выходил на крыльцо и слушал шум деревьев, далекие раскаты грома, шорох дождя. Тогда огромным казался даже город, и улица была целым миром, наполненным гонками на велосипедах, свистящими стрелами из самодельных луков, крестовыми походами с деревянными мечами в руках, возней с воздушными змеями, которые никак не хотели подниматься в бесконечно высокое небо.

Этой ночью мы пересекли его за полчаса, а за тонким стеклом шумели машины, сирены пароходов с близкой реки, приветственные крики дворников друг другу на языке, который я так и не выучил в детстве.

Позавтракав, мы отправились парк. Ира сметала листья с деревянных скамеечек, озадаченно смотрела на указатели на двух языках, показывала зайцу неработающие аттракционы и ругала его за настойчивое желание покататься.

– Дочь, смотри какие деревья. У нас таких не увидишь.

– У нас ёлки, – буркнула Ира. – А тут нету.

– Зато тут можно делать так!

Я подбежал и, подхватив дочь на руки, вопреки визгам и смеху, превратил ее в самолетик, пикирующий прямо в огромные кучи желтой листвы. Тут не убирали опавшие листья, и они шуршали до самой зимы, а потом еще и под тонким слоем снега, проглядывая рыжими пятнами сквозь белоснежную чистоту.

– Там речка, смотри! – Ира убирала с шапки и с лица прилипшие листья и тыкала пальцем в просвет между деревьями.

– Угу. Видишь, какая широкая. Старица.

– А почему Старица?

– Так называются старые русла рек. Ей уж лет сто, а тут все еще глубоко. Я купался здесь, когда был таким, как ты.

Ира поёжилась.

– Так холодно же!

– Так летом же.

Ветер катил по тёмной воде легкую рябь, в которой дрожало солнце и летящие на запад облака.

– Папа, а мы домой пойдем?

– Конечно. Скоро.

Я продолжал стоять. Над холодной водой стелился легкий туман.

– Ну же, пойдем, ты обещал.

До дома минут тридцать пешком, насколько я помнил. В воздухе запах осени и гул тепловозов. Железная дорога проходила совсем рядом, и улица с одного конца раньше почти утыкалась в нее. Сейчас там красовался яркой облупающейся краской высокий голубой забор.

Ира шага впереди, отсчитывая цифры до ста. Вдруг она остановилась и обернулась, уши зайца в рюкзаке качнулись и запрыгнули ей на плечо.