Кино, вино и домино - стр. 8
– Какая прелесть! – бросилась к нему Наташа. – Это ваша новая роль?
– Это из Марины Ивановны. «Червонный валет», – хмыкнул крепенький, лысоватый Шиковский, подкручивая виртуальные усы.
– Из какой Марины Ивановны? – напряженно спросила Инга.
– Марина Ивановна у нас одна!
– Из Цветаевой, – подсказала Ольга.
– Ну конечно, из Цветаевой! Я сразу так и подумала. Я же читала Цветаеву, – засуетилась Наташа.
– Дяденька, вы в телевизоре снимаетесь? Мы вас видели! Распишитесь в тетрадке! – облепили Шиковского детдомовцы.
Двинувшись на посадку, Ольга наткнулась на еще одну представительницу фестивального селебрити – Олесю. Это была женщина-цунами, прославившаяся тем, что вывихнула позвоночник, неся в сумке от машины до банка миллион долларов – не доверила охраннику.
Была она тогда на высокой шпильке и не знала, чего больше бояться: того, что ее сейчас грабанут, или того, что обломится шпилька. Потому что нести миллион долларов тяжело не только морально, но и физически. Так что спинку держала ровненько, что кончилось вывихом и госпитализацией в Ингину больницу.
Последние годы Олеся рассталась с мужем и, иногда напиваясь, рассказывала, что она начальник «заводов, газет, пароходов». А по особой пьяни заявляла, что ее дочка может выйти замуж только за принца Уэльского. И у нее достаточно денег, чтобы обтяпать это дельце для своей девочки.
Как и всем рублевским, Олесе хотелось получать «вино и домино» в комплекте с кино. Точнее, с кинотусовкой. По жизни она ходила в деловом костюме, а на фестивале отрывалась по полной программе, выряжаясь откровенной «госпожой» – в кожаное и готичное.
Красила волосы красными и фиолетовыми прядями, как рок-звезда. Одевалась в почти концертные костюмы. Для полноты образа ей не хватало не то плетки, не то электрогитары.
Сегодня Олеся поторопилась с алкоголем и была «в лоскуты» уже к самолету. Да еще была на шпильке, а посему падала на не менее пьяного Андрея Николаева, вопя:
– Италия! Море! Солнце! Секс! Мечты сбываются! Николаев, запомни, я способна делать мужчин счастливыми даже против их желания!
Ольга предпочла место в очереди на посадку возле Олеси и Андрея Николаева, чтобы не быть прибитой волной толпы ни к Наташе, опекаемой Ингой, ни к Даше, охраняемой Галей Упыревой.
Сестры Бери Даша и Наташа были погодками. И представляли собой типичных постшестидесятилетних рублевских бездельниц со всеми вытекающими из этого последствиями. Они страстно тянулись к «культуре-мультуре» потому, что она оказалась самым удобным и компактным объектом любви для этого периода жизни. «Культура-мультура», с одной стороны, была аксессуаром, выгодно выделяющим их из рублевских землячек, с другой – ничего не требовала взамен.