Кинг сайз. Как украсть миллиардера. Инструкция - стр. 6
Не то чтобы я очень уж испугалась, но все равно неприятно стало. Это ж значит, что моя мамуля оказалась права, и я ни на что не гожусь. А это очень и очень прискорбно, должна я вам признаться. Ашотик мамой клялся уже раз двадцать за те пять лет, что я у него работаю. И мамой, и папой и остальными многочисленными родственниками. Но, вот именно сегодня, почему – то мне было жутко не комфортно от его обещаний, хотя я прекрасно осознаю, что шеф-повар Артуро Феллини, в миру Артур Филлипян, угробит и без того не самое процветающее псевдоитальянское заведение веткой укропа. Клянусь, это возможно.
- Эх, Геннадий Палыч, пора мне - вздохнула я, вырвав из цепких когтей котофея кусок вкусной творожной запеканки и поспешно запихнула его в рот, — Там «такой человек» придет сегодня. А это значит, что Люсе у плиты стоять не разгибаясь. А все сливочки снимет Артуро, потому что он похож на жгучего неаполитанца, а я на синего кита. И даже платьюшко новое не спасет меня в этом вопросе.
Кот посмотрел на меня презрительно, соскочил с кухонного уголка и задрав богатый хвост пошел в недра апартаментов, давая понять, что моё нытье его не колышет, не то что запеканка, сожранная мной в момент нервного потрясения.
- Мам,- услышала я сонный голосок моей самой сладкой на свете девочки. Она стояла в дверях кухни, держа за ухо своего любимого зайца, которого почему – то зовет Зюнзюком. И откуда она только взяла это странное, неподходящее косому, имя? Соня терла кулачком заспанные глазки. Такая маленькая, трогательная, пижамные штанишки сползли, делая ее похожей на Филлипка.- Мы же сегодня сходим в парк? Ты обещала.
- Завтра, малыш, маме нужно на работу,- стыдливо опустила я глаза. Она совсем на меня не похожа, ну разве что глаза мои, нос курносый и ямочки на щечках, похожих на наливные яблочки. Но она только моя. Моя. – А сегодня к бабушке. Зато потом у нас будет целых два дня выходных. И твой день рождения. Пять лет – первый юбилей. Ты мне веришь?
- Хорошо, верю. Только недолго, ладно. А то бабуля заставляет меня делать растяжку и есть кашу из толокна, а она буэээ .
- Нельзя так говорить,- вздохнула я, включив воспитательный тон.- Каша полезная, растяжка тоже.
- А папы снова у меня не будет? Мам, ты говорила, что однажды он вернется из этой своей «икспендикции». Когда уже? Я не хочу полезного. Он бы со мной сидел, — грустно вздохнула Сонечка, и чуть слышно шмыгнула носом, сдерживая слезы. Черт, я отвратительная мать. А что я должна была еще сказать ребенку? Что ее отец не пойми кто, что у меня с ним была одна одурительная встреча, и что я до сих пор никого не подпускаю к себе. Что я даже не помню ничего, кроме бархатного голоса. И что он подонок, который просто воспользовался мной. Думаю, что экспедиция, не самый плохой вариант, в данном случае.