Киллер с пропеллером на мотороллере - стр. 19
Попробуй зевни, когда ты точно знаешь, что чьи-то чужие уши вслушиваются в этот зевок! И не только в зевок – в каждое слово, в каждый шаг, в звон тарелок на кухне, в чавканье рта, в скрип кровати, в рев сливного бачка… К этому трудно привыкнуть. Жить с оглядкой вне дома еще куда ни шло – но дома?.. дома?.. – на то они и существуют, твои личные четыре стены, чтобы перестать оглядываться. Теперь я была лишена этой возможности.
Конечно, я сразу же предприняла целый ряд дурацких действий – больше для собственного успокоения. Выбросила два наших телефона и купила новые. Тщательно осмотрела люстры, мебель и плинтусы. Переклеила обои у себя в комнате. И, конечно, ничего не нашла. Возможно, жучки были в выброшенных телефонах. Возможно, их уже демонтировали. Что не подлежало никакому сомнению, так это способность соответствующих людей возобновить прослушку в любой удобный для них момент. В любой. Я чувствовала себя совершенно беспомощной перед лицом этой всеобъемлющей вездесущей силы, насмешливо наблюдающей за моими глупыми попытками предотвратить неотвратимое.
А может, это и было их целью: выбить меня из колеи, лишить душевного равновесия? После того разговора они оставили меня в покое, как будто ничего не было. Впрочем, а что, собственно, было? Предложение полковника о сотрудничестве так и осталось устным: я ничего не подписывала, ни с чем не соглашалась, не принимала на себя никаких обязательств. Да и что они могли мне поручить? Я и сама-то понятия не имела о природе своей способности убивать. Откуда она берется? Как работает? Где гарантия, что она не пропадет так же внезапно, как появилась? Допустим, полковнику кровь из носу нужно с кем-то расправиться. Неужели он возложит эту задачу на столь ненадежного киллера? Вряд ли. Куда спокойней положиться на проверенные методы и проверенных людей. Вполне вероятно, что они рассматривают меня как самую последнюю возможность, когда все прочие способы уже опробованы и отвергнуты…
Этот вариант понравился мне настолько, что я постепенно убедила себя в его истинности. В самом деле, так ведь можно всю жизнь просидеть на скамье запасных. А если, паче чаяния, вдруг вызовут и скомандуют выходить на поле, то всегда можно отвертеться, сказать, что не получилось. Сверхъестественной силе не прикажешь, товарищ полковник. Она или есть, или нет. Сегодня – нет, извините. Я и сама ничего не понимаю…
Решив это для себя, я вздохнула свободней. А потом подтвердилось, что человек привыкает ко всему – даже к мысли о невидимых «жучках» у себя под боком. Где-то я слышала рассказ оператора-документалиста о том, что сначала люди стесняются, а потом вдруг перестают замечать камеру и тогда уже ведут себя совершенно естественно. Вот и я так же: сначала стеснялась, а потом перестала думать об этих микрофонах. Потому что иначе с ума сойти можно. Черт с ними, пусть слушают. Наплевать.