Килл крик - стр. 60
Дерево не отражало солнечные лучи, проникающие в переднюю сквозь арочные проходы слева и справа, оно поглощало их и заново излучало в виде мягкого золотистого блеска. Дэниел проследовал за солнцем к дальней стене, на которой висело покосившееся распятие. Простое, из того же дерева, что и доски пола, без сомнения вырезанное Гудманом.
Он повернул распятие примерно на двадцать градусов по часовой стрелке.
Вот так.
Услышал, как фыркнула Мор, и закрыл глаза.
– С холма раздался громкий грохот. Они обернулись и увидели над собой дьявола. Древний, он вперил свой взгляд в их души и выведал их тайны. Он пришел за ними. Их похоти суждено было стать их приговором.
– Дайте-ка угадаю. «Евангелие от Павла»? – спросила она.
– Вообще-то это из «Книги Даниила», – поправил Дэниел и подмигнул Мор, проходя мимо. Он заметил, что Сэм и тщедушный Себастьян улыбнулись. И сам улыбнулся. – Ничего страшного, Мор. Во мне веры на нас двоих хватит.
Дэниел бросил взгляд на Кейт – та направила на него камеру. Она сняла их с Мор разговор.
«Чудесно, как раз такое им и требуется для их грандиозного шоу», – подумал толстяк.
Уэйнрайт развернулся к писателям на каблуках своих поношенных черных рабочих ботинок.
– Добро пожаловать в дом на Кровавом ручье. Давайте я вам все здесь покажу.
Дэниел Манниак снова прислушался к дому. Здание не казалось ему дурным. По правде говоря, в тот момент он не сомневался, что оно ему даже радо.
Они вышли из передней через левый арочный проход.
«Ох, – подумал Себастьян. – Вот она какая, комната моей мечты».
Они оказались в кабинете. Выходящие на запад большие окна были грязны. Впрочем, света, пробивающегося сквозь замызганные стекла, хватало, чтобы даже в сумрачный непогожий день придать помещению жизнерадостный, гостеприимный вид. Между двумя стульями из красного дерева расположился украшенный резьбой столик. Вдоль стены прямо перед писателями тянулись уставленные книгами полки.
– Вся мебель осталась от сестер Финч, – пояснил Уэйнрайт. Свои потрепанные «Фантомы прерии» он теперь держал в правой руке. – В завещании они указали, что, даже находясь в собственности округа, дом должен оставаться в таком же виде, как при их жизни. Нетронутым.
Себастьян провел пальцем по корешкам книг на полке. Заголовки для него значения не имели. Перед ним стояли книги. Наполненные мыслями. Ценность этой библиотеки была сомнительна: наверняка здесь встречались выдающиеся произведения, но большинство, скорее всего, обладали невеликими достоинствами. Себастьян был не из тех, кто считает, что всякая книга заслуживает прочтения. Но сейчас литературный уровень роли не играл. В книгах были слова, соединенные так, чтобы запечатлеть возбуждение нейронов, передающих информацию через синапсы. Это были человеческие души, заключенные в бумаге, и Себастьян любил их все, даже те, что годились лишь на одну ночь.