Килл крик - стр. 6
– Первое: зло исходит из одного места, – прочел он вслух написанное. Развернулся, оперся на массивную деревянную кафедру и обратился к аудитории: – Да, уже из названия следует, что кошмар происходит на улице Вязов, но фильм как таковой не дает ощущения, что зло исходит именно отсюда. Мы почти ничего не узнаём о географии улицы Вязов, о том, как близко к ней находились обреченные детишки, не узнаём даже, действительно ли ужасные деяния Фредди совершались и совершаются только в этой части Спрингвуда. В итоге стерильно-безопасная улица Вязов оказывается не более чем эффектным контрастом для всепоглощающей угрозы «кошмара». Зато в «Техасской резне бензопилой» ужас сосредоточен в старом доме в техасской глубинке. Если бы роковое любопытство не привело подростков в логово Кожаного Лица, они бы остались целы. Зло – за той дверью. Не открывай дверь, и ничего не случится.
Маркер пискнул бурундуком, выписывая на доске следующий пункт.
– Второе: запретная история. С местом действия должна быть связана какая-то мрачная история, будь то любовная связь Квинта и гувернантки в «Повороте винта» или пригородная утопия «Полтергейста», где новенькие дома, как выясняется, возвели прямо на телах с оскверненного кладбища. Даже в этих случаях, когда сюжет прочно укоренен в области сверхъестественного, тайную историю намеренно скрывают от главных действующих лиц. Третье: атмосфера упадка и разрушения. Это может быть физическое разрушение, как в классике готической литературы: упомянутые мною ветхие руины и зловещие поместья до сих пор появляются в фильмах вроде «Других», «Женщины в черном» и «Багрового пика». Но разложение может быть и психическим, как в «Жильце» Романа Полански, где главный герой переезжает в безобидную на первый взгляд квартиру и начинает терять рассудок. Чаще всего мы наблюдаем комбинацию первого и второго – упадок и разрушение физических объектов ведут к ментальному упадку персонажа. Мы встречаем это снова и снова в таких книгах, как «Призрак дома на холме», и таких фильмах, как «Девятая сессия», где очистка помещения заброшенной психиатрической больницы «рифмуется» с умопомешательством одержимого жаждой убийства начальника бригады. И наконец… – Сэм вывел на доске последний пункт. – Четвертое: совращение невинных. То бишь вас, ребятки.
В аудитории раздался смех.
Сэм закрыл маркер колпачком, положил на бортик, идущий вдоль нижнего края доски, и вернулся к кафедре:
– Это, возможно, важнейший элемент любой хорошей готической истории. Уберите его – и что останется? Какая-то старая вонючая хибара с темным прошлым, о котором никто не помнит и на которое всем наплевать. А нам необходим персонаж, который обеспечит силам зла долгую жизнь. – Он достал с полки внутри кафедры потрепанную книгу и поднял повыше, демонстрируя аудитории изящный рисунок на обложке и набранные классическим шрифтом заглавие и имя автора. – «Уходя, гасите свет» Себастьяна Коула. У вас у всех должна быть эта книга.