Киевский котёл - стр. 51

Потом всех согнали в том месте, где когда-то располагалась центральная площадь поселка. Здесь еще сохранилось несколько пригодных для жилья домов, но все они были битком набиты немцами. Там, на площади, перед глазами Еси на очень короткое время появился отец. Им даже удалось поговорить. Отец первым делом спросил о матери. Еся ответил правду: как уехала с Оржицы летом, так и не возвращалась. Тревога на миг мелькнула в глазах отца, и он исчез. А потом на высокий, сооруженный неведомо когда и кем помост забрался главный немец. Он был одет в очень красивую, черную форму и высокие блестящие сапоги. Отец Еси тоже любил красиво одеваться, но сейчас он стоял рядом с немцем совсем расхристанный, грязный, усталый и будто бы даже больной. В бороде его и висках изрядно прибавилось седины. «Его взяли в плен. Он пленный», – сказала бабушка на ухо Есе, имея в виду, очевидно, отца. Но мальчик усомнился в справедливости заключения бабушки: оба, и отец Еси, и немец, сказали по речи. При этом во время речи отца немец постоянно держал свою затянутую в блестящую кожу руку на его плече. Еся внимательно прослушал обе речи. Немец говорил о вреде коммунистов. Отец – о преимуществах сотрудничества с новой властью. Во время речи отца на площадь между сгрудившимися в кучу жителями Оржицы и трибуной выехала полевая кухня. Из ее трубы валил вкусный дымок. Еся сразу почувствовал зверский голод. Толпа оржинцев подалась вперед, но ее приняли в штыки стоявшие вокруг трибуны рядовые вермахта в полевой серо-зеленой, уже знакомой Есе, форме. Форма же офицера была совсем другой, не полевой, а черной, отделанной красивым кантом. Такую форму Есе не доводилось видеть на картинках. Форма придавала облику офицера некую непостижимую для простодушия Еси величественность. Тогда мальчик подумал, что офицер в черном главнее офицера в серо-зеленой форме, ведь именно он распорядился раздать все содержимое немецкой полевой кухни жителям Оржицы. Суп оказался густым, как бабушкина каша. Посуда нашлась не у каждого, и соседям Еси выдавали их пайки, наполняя кашей шапки, башмаки, подолы верхней одежды. Голод не тетка, а под продолжительным обстрелом многие оголодали. Есе тоже хотелось есть, но бабушка утащила его с площади, не позволив приблизиться к помосту, на котором все еще стоял его отец. «Твой отец предатель. Так я и думала», – сказала бабушка. Еся не поверил ей, но послушался. Мальчик редко верил своей бабушке, но всегда слушался ее.