Киевский котёл - стр. 24
Примерно через час нашу группу вывели к дороге. Там уже стояли несколько повозок, запряженных лошадьми, и небольшая колонна пленных красноармейцев, всего человек тридцать. Пленных расположили в середине этой колонны, и вся вереница тронулась по дороге на запад. Миновав село, дорога вышла в поле.
Помню, шагали мы быстрым шагом, едва поспевая за обозом. Солнце уже высоко. На выгоревшем небе ни облачка. Утреннюю прохладу сменил полуденный зной. Украинская степь дышит жаром. Сильно хочется пить, да и голод дает себя знать. Усталые и голодные брели мы, подгоняемые окриками конвоя.
К вечеру нас доставили на товарную станцию города Тернополя. На ступеньках пакгауза, на шпалах и просто на земле сидели пленные красноармейцы, человек сто пятьдесят – двести. Наши конвоиры присоединили нас к остальным пленным. Красноармейцы встретили наше появление равнодушием – все мы отупели от голода и усталости. Примерно через час всех построили в колонну, и конвой повел нас по улицам Тернополя.
Помню низенькую православную церковь. Возле нее улица резко сворачивает вправо. Приближаясь к церковному кладбищу, я и другие красноармейцы услышали шум в голове колонны. Подойдя ближе, мы увидели немецкие могилы – на деревянных крестах болтались каски. Захоронения совсем еще свежие, а одна из касок сброшена на землю и осквернена испражнениями. Немцы в ярости принялись избивать пленных. Они били нас, еле стоявших на ногах, измученных тяжелым переходом. Больше всех не повезло тем, кто упал – их топтали коваными сапогами. Постепенно ярость немцев утихла, колонну вновь собрали и погнали дальше.
Кривая улица, поднимаясь в гору, постепенно вывела нас на окраину города, к большому дому из красного кирпича. Помню, он был в несколько этажей, определенно больше двух. Мне сразу стало понятно, что дом этот – бывшая казарма. На пустыре перед домом располагались спортивные площадки и плац. Мне запомнились серые немецкие мундиры на фоне бодрых плакатов: «Чужой земли нам не надо, но и своей ни пяди не отдадим!» и «Крепи оборону, Рабоче-крестьянская Красная Армия!».
Броня крепка, и танки наши быстры… Где они, эти быстрые танки с крепкой броней? Где «самые лучшие и самые быстрые советские самолеты»? Не каждому бойцу посчастливилось получить трехлинейку образца 1898 года. Я собственными глазами видел приказ добывать оружие в бою, то есть взять у павших товарищей.
Многие из моих товарищей впали в уныние, но только не я. Давала о себе знать контузия, и теперь я не в силах припомнить всего пережитого. Но главное помню ясно – мысли о побеге не оставляли меня ни на минуту.