Киберпреступник - стр. 4
– Нет, конечно же, нет. Но продажа знаний… Это ведь означает, что ты лишишься всех своих способностей. Не сможешь быть программистом.
– Совершенно верно, не смогу, – сухо подтвердил Макар.
– Но это же годы твоей жизни. Вся твоя жизнь. Ты лишишься всего, чего достиг с таким трудом.
Он криво усмехнулся.
– Единственное, чего я достиг, так это безработицы. Полная не востребованность. И не говори, что я должен этим дорожить.
И в его голосе прозвучала горечь.
– Я не это имела в виду, – возразила Раиса.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – вздохнул Макар. – Но я не вижу иного выхода. За умения, таланты, способности – называй это как хочешь – платят большие деньги. Сто тысяч долларов.
– Это не так уж и много, – заметила жена.
– Да, не много. Может быть. Но на них мы сможем прожить лет десять. Если, разумеется, быть экономными.
Макар, конечно, завысил с годами, но он должен был убедить Раису.
– Но вся твоя дальнейшая жизнь будет для тебя сплошным адом. Подумай, неужели же ты вот так вот спокойно смиришься с тем, что лишился всего, что умел. Всех своих профессиональных знаний. А ведь программирование было для тебя смыслом жизни. Образом жизни. А отнюдь не просто работой, не средством зарабатывания на жизнь. Ты же, после этого, будешь чувствовать себя неполноценным.
Макар промолчал, но его молчание было характерней любых слов, и оно подтверждало правоту доводов жены. Да, он не мог даже вообразить, во что превратится его жизнь, если он перестанет быть программистом, утратит все свои знания в этой области. Ведь это же почти равносильно потери памяти. Он будет всю свою оставшуюся жизнь пытаться вспомнить то, что забыл. Только представить себе, что однажды он сядет за монитор своего компьютера, и не будет знать, как с ним обращаться. Программный код предстанет перед ним ничего не значащим набором непонятных символов. А языки программирования, которыми он владел в совершенстве, превратятся для него в иностранные словари, которые он будет не в состоянии понять. Можно, конечно, будет попытаться изучить все эти языки заново, и вернуть себе утраченные способности. Но кто знает, не утратит ли он, вместе с их продажей, и способности к повторному обучению. Не превратится ли он после такой операции в обыкновенного чайника или, хуже того, в ламера? В идиота, не способного научиться ничему.
– А что будет потом, когда эти деньги закончатся? – спросила Раиса. – А они, рано или поздно, непременно закончатся. Возможно, даже, гораздо быстрее, чем ты думаешь.
– А если я не продам свои навыки, то, что мы будем делать сейчас? На что жить?