Кибердемоны 3. Динамический хаос - стр. 2
Наконец дрон подлетел на такое расстояние, что можно было стрелять. Мирон закрыл один глаз, нашел пальцем крючок, и…
Дрон рухнул в заросли сои неожиданно, словно камень. Выстрелить он так и не успел.
Из-за спины, оттуда, где находился упакованный в компактное яйцо турбо-джет, раздался сухой смешок. Чувствуя, как съёживается кожа на спине, Мирон медленно повернулся. Глянул поверх поляризованного тента палатки. А затем осторожно разжал одну руку и поднял винтовку над головой.
Кочевники. Слышал о них много, но увидел в первый раз. Бородатые дядьки в малахаях, кожаных костюмах и на совершенно бесшумных электробайках. Вот почему он их не слышал…
В руках одного из них пучилась широким раструбом портативная энергетическая пушка. Это объясняло падение дрона – ему попросту вырубили всю электронику.
Ближайший комбайн, кстати сказать, тоже остановился. Жвалы замерли под нелепыми углами, сенсоры слепо уставились в землю.
– Салам, – поздоровался дядька и убрал пушку за спину. – Твоя добыча – моя добыча?
– Салам, – в тон ему ответил Мирон и опустил винтовку – рука уже стала затекать. – Моя добыча – твоя добыча.
Дядька кивнул джигитам, коих насчитывалось еще трое, и те, пришпорив байки, унеслись в направлении поверженного дрона.
– Хороший софт, хорошее железо, – дружелюбно улыбнулся сквозь усы тот, кто остался. – Ты точно не в обиде?
Говорили на унилингве: смеси русского и японского, им пользовались все в этой части Евразии.
– Да я собирался просто его грохнуть, – пожал плечами Мирон. – Рад, что вам он пригодится. Только распотрошите его хорошенько, лады?
– Не сомневайся, – дядька сощурил узкие глаза. По коричневому лицу разбежались тонкие лучики морщинок.
– Комбайны – тоже ваша работа? – Мирон кивнул на замершую махину. В глубине её что-то потрескивало, остывая.
– Батареи, – мужик похлопал по круглому боку своего металлического жеребца.
– И не жалко? – спросил Мирон. – Они, вроде как, еду делают…
– А, Шайтан-машина, – беззлобно ругнулся мужик. – Это замороженное говно – не еда. Мясо – вот настоящая еда. Хлеб – настоящая еда. А эту дрянь даже овцы не едят.
Мирон бросил взгляд на синеватые, величиной с кукурузный початок стручки генмодифицированных соевых бобов. Они глянцево поблёскивали на ярком уже утреннем солнце и походили на коконы сотен миллионов металлических бабочек.
Он представил, как бабочки вылупляются, прорезая коконы острой режущей кромкой крыльев и содрогнулся.
– Куда путь держишь? – небрежно, глядя в сторону, спросил мужик. Тело его под курткой и малахаем пахло мускусом и железом. Мирон подумал, что так должны пахнуть хищники – кем кочевник и являлся.