КиберЧаръ - стр. 34
– Хотите представлять московские эконормы как специалисты по утилизации магической энергии при чистом колдовстве…
– Это лучше, чем представить тебя в душе, судя по роже, – меланхолично заметил Пятый Азеф. – Хотя я с похмелья представляю, чтобы блевануть.
– Я на тебя тоже передёргиваю, – задрожал скрипящий фальцет.
Руны на чёрном ящике загремели громче, и притихший рыжий МСБшник с кучерявой головой, следящий за перепалкой, шмыгнул носом и продолжил вскрывать их, сверяясь со свитком. Его работа требовала наивысшего сосредоточения. Один неверный образ, воспоминание или впечатление и всё – защитная руна станет атакующей. Остальные тоже утихли, стараясь не встречаться глазами. Молча стояли, пока магические запоры не открылись один за другим. Крышка подскочила, явив подбитые тёмным бархатом внутренности. В отделениях, закреплённые специальными зажимами, покоились трёхслойные сосуды из сакрального хрусталя – первые изобретения для хранения магической энергии. На каждом пожелтевшая этикетка с датой заточения колдуна.
– Ой-ё-ёй, – старательно пискнул Пушкин, – Есть прямо середины двадцатого века, прям сразу после революции. Какие редкие гарнцы. Кунсткамеру с братиком грабанули?
Хлестов оскалил зубы, но из-за шрама улыбка больше напоминала предсмертную гримасу.
– Сейчас маг одиннадцатого с половиной уровня покажет класс, – благоговейно выдал Пятый Азеф.
Все, словно по команде, отступили на несколько шагов назад. А проклятие почуяло исходящую из ящика угрозу, подобралось и потеряло всякие остатки прозрачности. Только под куполом замелькали кислотные точки спор. А расплавленные лужи слизи на асфальте поползли обратно к пузырю.
– Ничего не выходит, – задёргался Пушкин, сжимая плечо. – Она не работает, только моих угробят.
– Терпи, должна заработать.
Хлестов надел очки с толстыми линзами, натянул длинную перчатку из воловьей кожи и выдернул один из сосудов. Свист резанул по ушам. На пыльной поверхности едва держалась выцветшая этикетка с расплывшимися буквами.
– Точно аннигилирует…
– Не справится, поможем! – уверил Пятый Азеф.
Как только гарнец освободился от специальных зажимов в чёрном ящике, внутри трёхслойного хрусталя заклубилась грозовая туча. Молнии бились рваными росчерками и в их отсветах крутился уродливый силуэт, отдалённо напоминающий человека.
– На Хлестова похож, – проскрипел Пушкин.
– Один в один, тоже весь высох как мумия. Только глаза давно потеряли цвет, одна плазма осталась. Думаю, ему лет пять-десять максимум.
– Гонишь?
– Если бы, – вздохнул Пятый Азеф. – С двенадцатой ступенью ещё и не такую дрянь увидишь.