Кесарево свечение - стр. 97
Эй, хлопская дубрава, гордая пролетария, джентльмешонок полей (хихикает) для гольфа! Будем выпивальство а труа?
ГОРЕЛИК. За эту «гордую пролетарию», Ерема, ты ведь можешь и в лоб получить. Вы кто такие?
ВОРОНЦОФФ. Мы, видите ли, потомки русской аристократии, восемьдесят лет назад поселившейся в Бёрчтри-Вэлли. Я граф Евгинарий Воронцофф, ну, в общем, Жека, по-английски Джин Уорр, удачливый торговец.
ГОРЕЛИК. «Уорр» всегда удачливый торговец.
ОЛАДА. А я князь Олада, честный торговец. По-здешнему, Ник Ола, а по обычаю старорусскому и по новому, петербургскому, зови меня Колян. Я также помогает коллективку по части трубок.
ГОРЕЛИК (в сторону). Кажется, сразу на нужный народ вышел. (Жеке и Коляну.) А я спец из Санкта по части геральдики и семейных хроник. Меня зовут (замялся, пытливо вглядывается в черты собутыльников) Бенни Менделл, к вашим услугам.
ВОРОНЦОФФ (в сторону). Бенни Менделл, а так ведь сразу и не скажешь!
ОЛАДА (вынимает «Жириновского» и три пластмассовых стаканчика). Ну чаво, мужичье, «он сказал: поехали», что ли?
ГОРЕЛИК. Дай-ка я сам разолью. У меня глаз – ватерпас!
Все трое употребляют свои дозы. Джин Уорр, изящно отставив в сторону мизинец. Ник Олада крякает и трясет башкой в национальном стиле. Горелик-Менделл – по-богемному, как бы между прочим.
ГОРЕЛИК. Закуска есть?
ОЛАДА. Закуска сей ранний час не имеет себя, тьфу тебя и изыди, эвейлабл.[58]
ГОРЕЛИК. Ну, тогда придется мануфактуркой. (Вытирает губы рукавом, нюхает ткань.)
ОЛАДА И ВОРОНЦОФФ (изумленно и радостно). Да неужто ты… вы… прям оттеда?
ГОРЕЛИК. Я же сказал, что я из Санкта, специалист по вашим блядским родословным. У меня командировка в эту местность.
ВОРОНЦОФФ. Где это – Санкта, позвольте вас спросить?
ГОРЕЛИК. Это там, где ваши предки понастроили дворцов и навербовали жандармов; там, где они в детских штанишках с оборками совершали променады под надзором мадам Клико и месье Татинже; там, где ветер, летя по главному проспекту, приносит с собой всю Северную Европу и кусок Италии… Ну, понятно?
ВОРОНЦОФФ И ОЛАДА. Неужели из Ленинграда, приезжий, coy джентл, coy мэн?!
ГОРЕЛИК. Из Его Величества Рабочего Класса Колыбели Революции Имени Кирова Города-героя Святого По-голландски Города Петра. (Взгляд его на мгновение благоговейно затуманивается.) Честь имею, ваши сиятельства, перед вами – представитель третьего поколения советской аристократии-бюрократии.
Воронцов стоит неподвижно, стараясь не уронить достоинства перед таким знатным приезжим. Между тем князь Олада в восторге совершает довольно медвежий танец, выдергивая из сугробов то сучок «Зюганов», то коньяк «Шохин», то вермут «Явлинский».