Кентервильское привидение (сборник) - стр. 10

Отныне он распрощался со всякой надеждой устрашить эту грубую американскую семью и, как правило, ограничивался тем, что тихонько пробирался по переходам замка в шлепанцах, обвязав горло от сквозняков толстым красным шарфом и прихватив с собой небольшую аркебузу на случай встречи с близнецами. Решающий удар был нанесен ему девятнадцатого сентября. Он спустился в просторный холл, уверенный, что уж там-то его никто не тронет, и развлекался тем, что отпускал ядовитые замечания по поводу сделанных у Сарони больших фотографий посла США и его жены, которые висели теперь на месте фамильных портретов Кентервилей. Призрак был в простом, но изящном саване с пятнышками могильной плесени, челюсть он подвязал пожелтевшей полотняной косынкой, а в руках держал заступ могильщика и маленький фонарь. Короче говоря, он изображал одного из своих любимых героев – Неприкаянного Джонаса из Чертсийского Амбара, или Похитителя Трупов. Кентервили имели все основания запомнить это превращение, потому что оно явилось причиной их ссоры с живущим по соседству лордом Раффордом. Был третий час ночи, и, насколько призрак мог судить, все в замке спали глубоким сном. Однако, когда он направился в библиотеку, чтобы проверить, сохранились ли еще следы кровавого пятна, из темноты на него вдруг набросились две фигуры и, неистово размахивая руками, закричали «бу-у-у» в самое его ухо.

Неудивительно, что его охватил дикий страх и он в панике кинулся к лестнице, но там его уже ждал Вашингтон Отис с длинным садовым шлангом. Теснимый с двух сторон своими противниками, призрак бросился в большую железную печь, которая, к счастью, не была затоплена, и вынужден был плутать по трубам и дымоходам, пока не добрался до своей комнаты весь в саже, синяках и в состоянии совершенного смятения.

После этого он уже не совершал ночных вылазок. Напрасно близнецы несколько ночей подряд подстерегали его и посыпали пол в коридоре ореховой скорлупой к великому негодованию родителей и прислуги. Было совершенно очевидно, что призрак оскорблен в своих лучших чувствах и больше не покажется. Поэтому мистер Отис снова засел за историю демократической партии, которую писал уже несколько лет; миссис Отис устроила замечательный пикник на американский лад, приведший в изумление все графство; мальчишки вернулись к джокеру, покеру, травяному хоккею и другим национальным играм, а Вирджиния разъезжала по проселочным дорогам верхом на пони в сопровождении юного герцога Чеширского, который приехал в Кентервильский замок на последнюю неделю своих каникул. Все единодушно решили, что призрак покинул замок, и мистер Отис даже сообщил об этом лорду Кентервилю, который в ответном письме выразил свою радость по поводу столь приятного известия и просил передать поздравления почтенной супруге посла.