Кентавр на распутье - стр. 56
– Ее право, – сказал я. – Лишь бы с хозяйством справлялась. Или, по-твоему, обязательно совмещать?
– А разве это не разумно? – возгласил он. – Большинство для того и заводит жен: уборка, готовка, постель. Так не проще ль и не дешевле сии услуги купить, благо рабочей силы переизбыток?
– Уж это мне большинство, – не пропустил я. – Скажи еще: «народ»!.. Вот к этому ты и пришел после долгих лет? А как же высокие чувства?
– Они годится для стишат, песенок. Жизнь – это проза, мой друг. И не следует путать ее с иллюзиями, создаваемыми для приукрашательства… к слову сказать, мною тоже.
– А что, с твоими надомницами впрямь сводится к физиологии? Или все же мотают нервы?
– Кабы не эти заразы, – признался Эдвин, – сколько бы я натворил!
– А ты твори, – посоветовал я. – В полную силу. Тогда станет не до них. Сублимация, понимаешь!
Но предложение не вызвало у него энтузиазма.
– Слаб, слаб человек, – вздыхая, посетовал он.
– Это ты слаб, – возразил я. – Нечего обобщать.
– Но разве ты чужд соблазнам?
– Прежде всего я чужд дурным примерам. А вот тебя увлечь за стадом – пара пустяков.
– Слава Богу, – со скромной гордостью поведал Эдвин, – в таких делах я не среди отстающих. Селянки на меня не в претензии, насколько знаю.
– Скажи еще «пастушки», – съязвил я. – И это тебя поставили растлителей из храма изгонять!
– Мой милый, «что дозволено Юпитеру…»
– Ну какой из тебя Юпитер? – хмыкнул я. – Тебе и до быка далеко. Нормальный боров, отъевшийся, возомнивший о себе.
– Ну, ты строг, – благодушно улыбнулся хозяин. – Прямо цербер. Скоро кусаться начнешь.
– Хватит зоологии!
– Что ж, перейдем к делу, – вздохнул он.
– А дело в следующем. На ваши тараканьи бега я до сих пор поплевывал с колокольни, но теперь потребовалось разобраться. А ты в этом котле варишься долго, наблюдаешь изнутри…
– Все-таки ты пришел за секретами.
– Засунь их себе в задницу, – предложил я. – Для сохранности. О чем вы талдычите на закрытых сборищах, меня не колышет. А вот что ты сам думаешь о ситуации?
Эдвин потупил глаза, сделав вид, что увлечен едой. Он был вовсе не глуп, но ограничен – старыми комплексами, нынешним бессилием. И по его классификации я относился скорее к бандитам, нежели к торгашам. А бандитам лучше не перечить, по крайней мере наедине. Зато с экрана Эдвин смотрелся грозно: язвил, клеймил, обличал. Тоже, свободный художник! «Что воля, что неволя…» Уж лучше быть Моськой, чем обслуживать губернских слонов.
– Хочу знать расстановку сил в губернии, – сообщил я. – Что вы, соборники, реально можете? Оставил вам Клоп хоть какие игрушки, кроме телестудии да пары редакций?