Кельтские мифы - стр. 25
– Горе мне! Зачем я, несчастная, родилась на свет, если из-за меня погибли два острова!
Она громко застонала, и горе разбило ей сердце. Воины вырыли могилу, насыпали над ней четырехгранный холм и оставили Бранвен лежать на берегу Алау.
Потом все семеро пошли дальше в Харлех и не забыли взять с собою голову своего короля. По дороге они встретили множество мужчин и женщин.
– Кто теперь над вами король? – спросил их Манавитан.
– Касвахлаун, сын Бели, захватил Могучий Остров и сел королем в Лондоне.
– А что сталось с Карадауком, сыном Брана, и семью рыцарями, оставленными править островом?
– Касвахлаун напал на них и убил шестерых. У Карадаука же сердце разорвалось от горя. Он видел меч, убивавший его сотоварищей, но не видел, кто держит меч, потому что Касвахлаун надел на себя чудесное покрывало, чтобы никто не видел, как он убивает законных правителей, но меч-то был виден всем. Да и Касвахлаун был рад, что ему не пришлось убивать Карадаука, потому что он – сын его двоюродного брата и его племянник.
Карадаук был уже третьим, чье сердце, не выдержав горя, разорвалось в одночасье.
– Пендаран Давед, – рассказывали люди, – юный паж, оставленный со взрослыми мужами, убежал в лес и тем спасся.
Воины пошли дальше в Харлех и там остановились на отдых, достали мясо, вино и едва сели на землю, как к ним прилетели три птички и запели песню, с которой ни одна не сравнится в сладкозвучии. Хотя на самом деле птицы были далеко от берега, воинам казалось, что они совсем рядом, и они заслушались их. Так прошло семь лет.
Через семь лет воины направились в Гвалес, что в Пенвро. Там они нашли красивое место прямо над морем, а внизу большую пещеру и в ней три двери, из которых две были открыты, а третья закрыта, потому что из нее открывался вид на Корнвахл.
– Смотрите, – сказал Манавитан, – эту дверь не трогайте.
Всю ночь они пировали и веселились, но что ели и что пили – не запомнили. Не запомнили они и песни, которые слышали в эту ночь, зато забыли о своих печалях. Восемьдесят лет, пируя и веселясь, они прожили в Гвалесе, ни разу не наскучив этой жизнью. Никто из них не считал пройденных лет и не задумывался, почему с ними голова Бендигайда Врана, а не он сам.
Однажды Хайлин, сын Гвинна Хена, не выдержал и сказал:
– Я не я буду, если не открою дверь и не посмотрю, что там за нею.
Он открыл дверь и увидел Корнвахл и Абер Хенвелен. Сразу же рыцари вспомнили обо всех своих бедах и обо всех друзьях и товарищах, погибших в Ирландии. Вспомнили они и о злой участи своего короля. Больше они не могли медлить и тотчас отправились в Лондон. Они похоронили голову Бендигайда Врана на Белой горе, и это была уже третья могила на их пути, и самая несчастливая из всех, потому что ее потом разрыли, а пока ее не разрыли, ни один чужеземец не ступил ногой на эту землю, не захватил ее и не подчинил своей воле.