Казус Белли - стр. 25
– Можно просто – Сева – пробормотал он, лишь бы хоть что нибудь сказать.
Это прозвучало немного иронично, и водитель весело хмыкнул.
– Вот и прекрасно, Сева – улыбнулся Вячеслав Евгеньевич, выбиваясь из образа – А вот нас как раз интересуют некоторые факты вашей биографии. Например, история с установкой Райхенбаха.
Не историки, понял он. Наверное, он бы скорее предпочел иметь дело с дотошностью историков, чем с так знакомыми подходцами этой парочки. Неужели ничего не меняется веками и ещё у фараонов допросы вела такая же пара клоунов? Что-же ответить? За окном проносились весенние поля с еще не растаявшими пятнышками снега, а он все не мог решиться. Ему помог собеседник.
– Насколько нам известно, установка была целиком построена вашими руками…
Был ли то вопрос или утверждение? В любом случае не следовало затягивать паузу. Вспомнились слова Клауса…
Было это незадолго до его полета, когда все уже было решено, но еще не все сказано.
– Ты понимаешь, Сева, любое изобретение обоюдоостро и любое можно использовать как оружие.
– А как насчет изобретения Гуттенберга?
Клаус тогда хмуро проворчал:
– По-твоему "Майн Кампф" не оружие? Или "Вопросы Ленинизма" не оружие?
Никто ему не возразил, лишь только Зяма попытался разрядить мрачную обстановку:
– Похоже, не только евреи научились отвечать вопросом на вопрос…
Сейчас же он отчетливо понимал, что двигатель Райхенбаха тоже был оружием. Это было несомненно, хотя спроси его сейчас и он бы затруднился ответить, как именно изобретением Клауса можно убивать. Но что-же им ответить? Отрицать очевидное было глупо, но не менее глупым было бы сказать всю правду.
– Я не строил установку. Я лишь изготавливал ее детали.
На самом деле, он и с закрытыми глазами прекрасно бы смог снова собрать двигатель Райхенбаха. Но этим двоим знать о том не следовало. Интересно, насколько далеко простирается их осведомленность?
– Только пожалуйста, друг мой Сева, не стройте из себя слесаря четвертого разряда, или как там у вас это называлось.
Это, разумеется, сказал веселый Леня. Именно такие весельчаки любили неожиданно заехать по зубам, недосказав последний еврейский анекдот. Впрочем, челюсть у него была крепкая и быстро зажила, потеряв лишь один резец.
– Мы-то знаем, как ценили конструктора Ланецкого в его КБ – продолжил водитель
– И поэтому послали на лесоповал?
– Согласен, это было неразумно…
"Неразумно"? То есть инженеров-конструкторов следовало беречь, а, скажем, смазчиков-железнодорожников, таких, как дед Панас, можно было посылать на вечную мерзлоту пачками? Впрочем, деда не послали на лесоповал, его застрелили агенты ГПУ, когда он был в гостях, в недалеком от Казатина винницком селе. В тот страшный день дед пытался спасти от ареста кума, которого вытаскивали из хаты за полмешка хлеба, спрятанного для голодающих детей. Старый Панас Притуляк получил наганную пулю в лоб и умер сразу, а его кум с такой-же пулей в животе еще корчился на пороге хаты час или два на глазах у голодных детей. Дети, ослабев от голода, не плакали…