Казначей общака - стр. 25
– Замри, – неожиданно возник в конце коридора майор Гусев, сжимая в руке пистолет. – Дернешься, пристрелю, – голос какой-то бесцветный и оттого особенно страшный. Васек отупело пялился на приближающегося Гусева. – Я не шучу! Ты же знаешь, у меня отсутствует чувство юмора.
Василек невольно отступил.
Артур возник возле него неожиданно – коротко взмахнул заточкой, и Василек грохнулся на пол.
Гусев с размаху ударил ногой в дверь немного выше замка. Металлический язычок, выдирая из косяка длинные щепы, лязгнул, и, зло скрипнув, дверь распахнулась. На столе, распластавшись, лежала голая Зойка. Кнут воровато вскочил со сдобного тела. Похоже, у Зои более не оставалось сил, она уныло поморщилась на возникшего в дверях муженька. Кнут оторопело пялился на Гусева, никак не попадая ногой в штанину.
Майор поднял руку и дважды выстрелил. Бригадир, вскинув руки, отлетел к противоположной стене, навсегда позабыв о спущенных штанах. Зоенька глубоко вздохнула и затихла. Так умирать можно только в раю.
– Бабу-то зачем, – огорченно заметил за спиной Резаный, – я ведь на нее виды имел.
Гусев рассеянно повернулся… и получил удар в шею заточенной ложкой. Семисотграммовый пистолет превратился в неподъемную ношу и, выскользнув из ослабевших пальцев, глухо стукнулся о ботинок. Второй удар заточки был направлен в живот и заставил майора сползти на пол.
– Ни себе, ни людям, – продолжал сетовать Артур, поглядывая на убитую Зою, которую уже не заботил стыд, она лежала неприкрытая, широко раскинув ноги. – Хоть бы поиметь дал перед смертью.
Похоже, майор что-то говорил, но вместо слов из горла выкатывались огромные кровавые пузыри и, пачкая острый подбородок, стекали на казенную рубашку. А еще через секунду он упал лицом на сапоги Резаного.
– Фу ты, падла! Что за народ эти менты, даже перед смертью решил напакостить, – отстранился зэк и, сорвав со стола пеструю скатерть, брезгливо отер испачканную обувь.
Паша Фомичев появился словно ниоткуда. Он вообще обладал удивительным даром материализоваться из окружающего пространства, причем делал это так же бесшумно, как привидение или мираж в пустыне.
В коридоре послышалось шуршание, кто-то невесело крякнул, заставив насторожиться Резаного, и еще через мгновение в проеме двери показался Альфонс, тащивший за ноги почившего Васька. Поднатужившись, он с шумом проволок покойника в глубину комнаты, голова убитого безжизненно стучала по каменному полу, выбивая какую-то печальную мелодию. Скорее интуитивно, нежели сознательно, Альфонс положил его около бригадира, застывшего в нелепой позе бегуна на длинную дистанцию, – дескать, и после смерти вам быть рядышком.