Каждому свое - стр. 38
– Вот в этом металлическом контейнере четыре дозы препарата цианистого ряда, разработанные нашей лабораторией. После применения его почти невозможно обнаружить в организме. Я сказал «почти» с учетом высокоразвитой фармакологической индустрии у противника. Но и этот фактор ограничен во времени: если в течение часа он не будет выявлен, то превратится в обычные соли, которые с течением жизни откладываются, к сожалению, на моих и ваших суставах. Содержимое же другого цилиндра способно отключить человека на какой-то период от активной жизни, а вот этот, напротив, сделает объект в десятки раз болтливее, нежели любой алкоголь.
В предлагаемом списке было девять наименований, Генрих одобрил лишь первые два. Доктор, как опытный лавочник, долго превозносил Северова за столь мудро сделанный им выбор, но не удержался, однако, от того, чтобы не прийти в восторг от первой капсулы, в создании которой он, видимо, принимал непосредственное участие.
– Поверьте, с одной стороны, это страшная бомба, необходимая нам всем в военное время, с другой – величайшее открытие, которое будет увенчано Нобелем сразу после окончания войны.
Северов засомневался, но тут же был поставлен на место.
– Не удивляйтесь, молодой человек, сам Нобель приобрел впервые всемирную известность не учреждением посмертной премии, а еще при жизни изобретением динамита – взрывчатки, которая во много раз разрушительнее, чем порох.
Еще до обеда подъехали сначала шифровальщик, а чуть позже и радист. Оба были знакомы с Северовым, но теперь повели себя по-разному. Первый передал Северову новый шифровальный блокнот почти без комментариев и тут же удалился. Радист оказался куда разговорчивее, а главное, значительно душевнее своего коллеги. Как все влюбленные в свое дело люди, он в очередной раз с увлечением поведал о том, что миниатюрные металлические коробочки, переданные Северову, – это еще и две самостоятельные приемно-передающие станции, способные сохранять работоспособность и в сырости, и в холоде, и при высоких температурах.
Однако наиболее трогательной стала неофициальная часть встречи, проходившая за чаепитием.
– Я уже дважды просил отправить меня в действующую армию, в партизанское соединение. Отказали. Все мои сверстники в орденах вернулись. Боюсь, война скоро закончится, а я ни с чем останусь. Детям нечего рассказывать будет, – сокрушался радист.
– Зря волнуетесь, – постарался рассеять беспокойство собеседника Северов. – Человек вы молодой и успеете еще во всем поучаствовать. Война только началась и продлится не один год.