Каждому аз воздам! Книга четвёртая. Кошмар в Чанчуне. - стр. 20
В пыльный Актюбинск группа прибыла на рассвете, несмотря на утренней время, было душно, поднялся ветер и пыль дружно заскрипела у всех на зубах. Перед посадкой, пилот молча сунул в руки Шульге увесистый пакет, заклеенный сургучом и козырнув, вернулся в кабину. Быстро вскрыв пакет Шульга, мельком взглянув на фотографии, раздал удостоверения личности с гербом СССР и большими буквами «НКВД», на развороте, перед порядковым номером красовались буквы «ЮД», такие удостоверения выдавались только офицерам по специальным поручениям лично Лаврентием Берия. Воинские звания были указаны у всех настоящие. Шульга хмыкнул, подивился расторопности Григорьева, ну что же, игра началась и надо соответствовать. Прямо у самолёта их ждал потрёпанный тентованный Студебеккер, натружено урча мощным двигателем он тут же выехал через КПП аэродрома и резво покатил в пустыню.
В лагере уже сыграли подъем и зеки, припираясь и сквернословя, потянулись в столовую на скудный завтрак. Впереди, как всегда, шагала разномастная «шерсть» – так называли здесь блатных воров и их шестёрок. Братья, проклиная все на свете, с трудом, еле передвигая ноги, шагали в колонне таких же бедолаг. Им выдали очень тесные ботинки, которые за ночь, высыхали от местного жаркого климата так, что по утру их невозможно было надеть, не смочив холодной водой. Но утром этот поход в столовую ещё можно было стерпеть. Хуже было, когда после завтрака, так называемая зона специального назначения №105, начинала готовиться к утреннему разводу на работу. Тот ещё был цирк. Староста лагеря, с красной, откормленной мордой, выкрикивал номера работяг и выстраивал их в неизменные четвёрки. Почему-то в лагерной жизни староста всегда был из проштрафившихся воров, да и администрация лагеря к блатным всегда относилась снисходительно. Старшой лагеря представлял собой огромный кусок сала, только по великому недоразумению, снабжённый конечностями и головой, словно прилепленной к кадушкообразному туловищу.
И уж совсем было худо, когда их, построив в четверки, скопом знали за три километра на работу по специально построенному, узкому, огороженному колючей проволокой, проходу, проход был настолько узок, что иногда зеки плечами задевали шипастую проволоку, летом это оставляло на плечах рваные раны, а зимой на проволоке висели вырванные клочки ваты. Останавливаться в проходе было категорически нельзя, сразу следовал звериный окрик и в небо, предупреждающе, противно жужжа, летели пули из автомата, следующие выстрелы незамедлительно были направлены в замешкавшийся зека. Братья прибыли в лагерь полгода назад, и благодаря отменному здоровью не перешли в разряд доходяг, но уже чувствовали, что надолго их не хватит и очень скоро они выдохнуться и окончательно выбьются из сил. Изнурительная работа и скудный рацион местной столовой, делали всё, чтобы здоровый мужчина, превратился через некоторое время, в ходячий скелет. Этому всячески способствовала администрация лагеря.